Французик из…
Мы уже привыкли к тому, что в большинстве фильмов о советской эпохе, снятых в последние годы, она нещадно изобличается. Бичуется даже «оттепель», время надежд, когда спецслужбы ещё не пришли в себя после казни Берии и ХХ съезда, а Александр Солженицын и все шестидесятники под «свежим ветром перемен» входили в советскую литературу.
Теперь, если экранизируется какое-нибудь знаковое произведение о той поре (например, «Таинственная страсть» Василия Аксёнова), то туда непременно впихивается «кровавая гэбня», которая гоняется за свободолюбивыми героями даже на московском фестивале 1957 года. В драме Андрея Смирнова «Француз» (с посвящением знаменитому диссиденту Александру Гинзбургу) таких безобразий нет, разве что на пару лет сдвигается арест редактора «Грамотея» («Синтаксиса»). На диссидентов, которых тогда в СССР практически не было, герой фильма Пьер Дюран чудесным образом выходит сразу. Он интересуется историей русского балета, знакомится с балериной из Большого театра, а её ухажёр-фотограф как раз и даёт гостю экземпляр первого самиздатского издания. Дюран – коммунист, а по происхождению русский аристократ, мать которого – работница советского посольства, бежала на Запад в 30-х – как это в нём уживается, из фильма непонятно. А в самом начале он приходит в гости к «маститому советскому писателю», с которым познакомился ещё во Франции. Низкорослый толстяк в исполнении Романа Мадянова труслив, истеричен и опасен. Режиссёр фильма, сын известного советского писателя Сергея Смирнова, конечно, хорошо знает литературную среду тех лет – тогда за границу выезжали единицы, кто прототип «маститого»? Симонов, Катаев, Маршак, Тихонов, Сурков, Эренбург, Леонов?.. Поскольку это единственный писатель в фильме, то воспринимается он как типическая фигура. Что, конечно, обидно и не вызывает доверия.
Доверие к фильму ненадолго возвращается, когда герой – он ищет своего репрессированного отца – попадает в коммуналку, где обитают две дамы, прошедшие лагеря. Тут пахнуло подлинностью. Нина Дробышева и Наталья Тенякова замечательно воссоздали трагическое существование «бывших» (очень жаль, что в фильме сцен с таким уровнем правды больше не было). Старый лагерник Татищев (отец героя) предстал опустившимся доходягой (Александр Балуев). Страшно, когда от крупного во всех отношениях человека остаётся один остов – явление сына-коммуниста добивает отца-белогвардейца.
Все другие персонажи запомнились меньше. Любовь главного героя к балерине показалась надуманной; ну да, чтобы в финале к ней пришла весточка из Парижа, которая даёт ей надежду на побег из «ада», где «делают ракеты, перекрывают Енисей, а также в области балета…». Кстати, ни про первый спутник, ни про фестиваль, проходивший в том же 1957-м, ни про сибирские стройки, конечно, ничего не говорится. Так же как про «Дом, в котором я живу», «Летят журавли», «Коммунист», «Два Фёдора», «Солдаты», «Сорок первый», «Тихий Дон» и другие снятые тогда киноленты, без которых невозможно понять то время.
Важной составляющей неуспеха фильма, кроме идеологической заданности, является выбор артиста на главную роль. Субтильный Антон Риваль, который известен в определённой среде как стендап-комик, рядом с Балуевым смотрелся странно, поверить в то, что это отец и сын, трудно. Случайный человек. Назначен на главную роль только потому, что у него французские корни? Евгений Ткачук, сыгравший фотографа-диссидента, в главной роли был бы куда уместнее.
В заключение с сожалением констатируем, что, судя по слабеньким цифрам проката, «Француз» не «задел» даже «естественную» целевую аудиторию. В очередной раз вспомнилась фраза Довлатова: «После коммунистов я больше всех ненавижу антикоммунистов».