Свое Рождество

Нам всегда интересно читать о традициях и обычаях прошлых веков. Но, как оказалось, наши с вами знакомые могут поведать не менее интересные истории. Рассказом том, каким они помнят этот праздник со времен своего детства, поделились две жительницы Белоруссии

 

 

Двенадцать блюд Сочельника

Лариса Алексеевна Долгополик,
родом из деревни Миневичи (Гродненская область Белоруссии):

– Зимой, в праздник Рождества, папа запрягал в сани коня, слал солому, родители покрывали воз самоткаными «дыванами» (покрывалами) и садили нас, детей. Если был колокольчик, его привязывали на хомут у коня. Помню, мама нас усадит, укутает теплыми кожухами и еще большими платками в клетку – «акружанками» – поукутывает. На улице зима, мороз трескучий, а ты в этих санях едешь в гости или в церковь.

На Рождество к нам часто приезжал кто-нибудь из родни. Помню, как приезжали мамины родственники с Кухаров на санях. Заходят с мороза румяные, здоровые – кровь с молоком! Не боялись ни морозов, ни завей. А если никто не приезжал, мы сами ехали в гости. И в храм на Рождество ранним утром ездили.

Снега зимой было много. Помню одно утро, когда мне было лет семь. Папа пошел чистить снег – очистил тропиночки к сараю, к корове, за домом. Идешь по этим тропиночкам, а снег выше тебя. Дети на лыжах катались, на санках. Я как уеду на лыжах кататься, так возвращалась только к шести вечера. В соседнюю деревню за два километра добиралась, там собирались с ребятами, ехали еще дальше, целый день на улице пропадали. Даже про еду забывали.

Елку ставили 5 января. Игрушек, конечно, не было. В Минске жила папина сестра, тетя Соня. Каждый год перед Рождеством она присылала нам посылку – шоколадные конфеты в блестящих обертках, сушки. А мама, в свою очередь, посылала ей нашу деревенскую вкуснятину – свеженину. Так вот, на елку мы вешали эти сушки, яблоки и конфеты. Я собирала фантики, выпрямляла их, разглаживала фольгу. Мы с мамой делали гирлянду. Брали солому, я катала шарики из фольги, фантики собирала бантиком-гармошкой и нанизывали в такой последовательности: соломка-шарик-бантик. Еще «дождик» был, мы его раскидывали по елке. Возле елки стоял стол на угол, а на нем – большой красный декабрист (это такой цветок в горшке, он зимой цветет), весь в колокольчиках.

6 января мама пекла пироги на Рождество. А на Сочельник готовили постные блюда, общим числом двенадцать. К вечеру папа шел в сарай за сеном, клал его на стол. Мама расстилала бежево-серую льняную скатерть с разноцветными, вязанными крючком вставками-«пауками» – розовыми, салатовыми. Сено было пахучим, его было видно через скатерть. И уже на эту скатерть ставили постные блюда: кутью, несладкий овсяный кисель, «ломанцы». Папа называл их «слизики», очень любил и до старости спрашивал: «Ну что, будешь на кутью делать слизики?»

Для ломанцев замешиваешь тесто на муке и воде, раскатываешь, режешь ромбиками и кидаешь в кипящую воду. Отварил, промыл и заливаешь перемолотым маком с водой. Подавали в глиняной миске. Были еще пирожки с сушеными грибами, с капустой, ушки с грибами. Папа делал очень вкусные моченые яблоки.

Cено на столе оставляли до утра. А на утро мама убирала блюда с едой со стола, и папа нес сено корове. И я стараюсь каждый год сено на стол класть.

Я всегда знала, что будут на Рождество подарки от родителей. В деревне где подарки взять? А мама украдкой их делала. Пока я где-то бегала на улице, сшила мне платье серое, очень красивое, в глазах стоит и сейчас. Мама вязала нам свитера, шапки, манишки, варежки из овечьей шерсти.

Встаешь на Рождество, ждешь завтрака, потому что знаешь: будет праздничный стол. Колбаску нарежут, полендвицу, вантробянку. Пироги были высокие, горкой, красивые, румяные – с изюмом, с творогом (если корова была), с маком.  

Мама моя всегда была заводилой, ходила колядовать. Мы с ней и молились каждый вечер. Она дела свои закончит, молиться начнет – и я сижу молюсь. Так вся жизнь с молитвой и храмом и прошла.

Сейчас в Сочельник я обычно пеку пирожки постные с разными начинками – с капустой, с грибами, с рисом, делаю фруктовый кисель и холодные грибы. И двенадцать блюд всегда получается, как раньше.

С детства, конечно, осталась традиция ставить елку. Еще я вырезаю снежинки, Вифлеемскую звезду. Соседка говорит: «Лариса, у тебя всегда видно, что праздник: если Пасха – яйца на веревочках на окне висят, если Рождество – окна снежинками украшены аж до февраля месяца».

Мама на Рождество ставила на стол особую рождественскую открытку. Мамина мама служила гувернанткой у господ в Одессе и в Москве. Ей хозяева подарили очень красивую открытку-домик. На переднем плане у нее – вода, пальмы, стража. А раздвигаешь ее – в глубине Рождество Христово, Младенец там, Божия Матерь, святой Иосиф, животные. Бабушка привезла эту открытку в 1910 году, мама сберегла ее, и я вот берегу как память и достаю только на Рождество, хоть картон и стал уже темным от времени. Такой открытки я нигде не видела. Смотрю на нее – и так сразу становится тепло на душе, думаю про бабушку, про маму, про себя в детстве вспоминаю.

 

«На Рождество все должно быть белым»

Валентина Ивановна Сачко,
 родом из деревни Хомичи (Гродненская область Белоруссии):

– У нас к Рождеству готовились заранее: еще осенью собирали орехи, выращивали подсолнухи с большими серыми или белыми семечками. Все это высушивалось и хранилось в мешочках до Рождества, а потом шло детям на подарки.

В середине декабря уже начинали делать игрушки своими руками, шили маскарадные костюмы, разучивали и репетировали колядные песни, шутки. У нас в деревне ведь колядовали. Особенно интересно было на Васильеву коляду: наряжались в животных, обязательно должны были быть коза и козел. Для этого выворачивали кожухи овчиной вверх и надевали маску и рога.

Делали восьмиконечную звезду. Было очень здорово, если кто-то делал так, чтобы звезда вращалась. К концам звезды прикрепляли «дождик», и когда звезда крутилась, «дождик» свекрал, и это было очень красиво.

На последней неделе перед Рождеством убирали дом так, чтобы он блестел. Обязательно на окошках были белые занавески: сверху белые тюлевые, а снизу – ришелье, накрахмаленные, выглаженные. На иконы в углу вешали вышитые рушники. Скатерти были обязательно белыми с кружевной отделкой. Спинки кровати тоже украшали белыми занавесками. Все должно было быть белым.

Перед праздником обязательно шли в храм, исповедовались и причащались. Откладывались все дела, ведь храм – это святое. После причастия и исповеди настроение было уже праздничное.

 За елкой в лес ходили дня за два до Рождества. А вот Новый год не праздновали. Это пришло позже.

В Сочельник был постный день, не ели ничего до «вячэры». Только самым маленьким могли наварить овсяной каши или киселя из овса – «серого» или «страшного», как у нас называли. Для этого овес замачивали, он прокисал, его процеживали, и получалось мутное густое молочко. Кисель был кислым, его надо было подсолить. Ели его с хлебом. Это была «строгая» еда, постная.

«Вячэру» устраивали по-особому, готовили не меньше семи блюд. На стол клали сено, покрывали белой скатертью, а потом ставили блюда. Это была селедка, грибы, капуста, блины, распаренные сухофрукты, ломанцы с разной начинкой: с маком, с грибами, с капустой и просто сухарики, которые потом замачивали в заваренном маке. Это было очень вкусно. В выпечке ломанцев принимали участие мы, дети. Мама давала нам два противня, кусок теста и мы наслаждались, лепили шишечки, птички, другие фигурки. Все это выпекалось, и потом мы хвастались своими шедеврами. Иногда делали глазурь из сахара. Обязательно варили кутью, посыпали маком и поливали медом. Всех этих блюд нужно было понемногу попробовать.

После трапезы из сена делали жгутики, обвязывали ими яблони, а отец носил сено в сарай скоту в кормушку.

Садились за стол по возможности пораньше, говорили: если рано сядем за ужин, то и в поле весной рано выйдем работать. Ужин начинался с молитвы, отец начинал и все подхватывали.

В семь утра на Рождество была служба. До храма нужно было идти пять километров. Ходили с молодежью весело – с песнями, с подскоками.

На Рождество мама пекла пироги с запасом, чтобы и в школу отнести угостить. Перед Рождеством кололи кабанчика, мясо было свежее и очень вкусное. Из него готовили котлеты, голубцы, верещаку. Верещака – очень вкусное блюдо, которое томили в печи в чугунке, там были кусочки мяса, колбасы, ребрышек, бочка, много овощей, репы, бурака, картошки, лука. Подавалось оно вместе с бульоном. А в другом чугуне варили компот из сухофруктов – из груш, слив. Воды много не наливали, только чтобы сухофрукты разбухли и можно было взять на ладошку такой фрукт и пойти на улицу.

На протяжении всех Святок ставили ботинки под елку и ждали, что святы Никола принесет подарки. Это, в основном, были разные конфеты, которые клали ночью родители. Были такие дни, когда конфет насыпали в каждый ботинок помногу (на Васильеву коляду, перед Крещением), а были дни, когда доставалось по одной конфетке. Все равно праздник Рождества очень чувствовался и радовал всех.

Игрушки на елку делали сами: из фольги, из яичной скорлупы, которую мы разукрашивали и приделывали колпачки, из конфет, яблок и печенья. Родители заранее сохраняли в ящике яблоки и груши с хвостиками, чтобы их можно было потом подвесить за ниточку. До сих пор помню неповторимый вкус этих яблок.

На колядовании и нас угощали: давали сало, колбасу, конфеты, мед. А было и такое, что кто-то не разрешал петь колядки. Тогда ему «чудили» (хулиганили), например, калитку могли снять с петель и занести к другому соседу.

Чего не хватает в теперешних наших празднованиях? Мне кажется, не хватает общения. Получается примерно так: все быстренько помолились и разбежались. Дома, конечно, совсем другое. А если говорить о приходе, не умеем пока мы вместе праздновать. Хотелось бы, чтобы не было деления на «своих» и «чужих», хотелось бы, чтобы все были свои, но они, к сожалению, не приходят.

В основе материала –
публикация сайта Гродненской епархии