«Жил ради интереса — а в России интересно». Каким запомнят основателя московской «Шанинки»

В Москве на 90-м году жизни скончался известный социолог, основатель и президент Московской высшей школы социальных и экономических наук Теодор Шанин.

В Москве на 90-м году жизни умер известный социолог, основатель и президент Московской высшей школы социальных и экономических наук Теодор Шанин. О том, каким был социолог и какую роль он сыграл в российском образовании, рассказал «360» автор биографии Шанина «Несогласный Теодор» Александр Архангельский.

Теодор Шанин скончался в своей московской квартире на 90-м году жизни. Причина смерти пока не известна, прощание с социологом и историком мировой величины назначено на 7 февраля.

«Он работал до последнего дня, и мы безмерно благодарны за годы работы с Теодором, за его мудрость и мужество, свободу и отвагу», — говорится в заявлении Шанинки.

Основатель российско-британского университета

В тяжелые для России 90-е создать в стране новый вуз, который будет давать студентам фундаментальные знания в области гуманитарных наук, было сложно — у государства постоянно не было денег, кругом царил хаос. Именно в это время Теодор Шанин, поляк с еврейскими корнями, приехал в Россию, чтобы открыть здесь российско-британский университет.

В 1990-м году Шанин договорился с тогдашним министром образования — председателем Комитета по образованию СССР Геннадием Ягодиным. Государство должно было предоставить помещение и 10 процентов бюджета.

«Шанин ничего не имел — он не миллионер и тем более не миллиардер», — сказал Архангельский.

Остальную часть денег Шанин нашел сам — в Британском совете, Британской академии и организовывая платные семинары. Британия помогла деньгами, потому что Россия, по свидетельствам самого социолога, тогда была очень популярна, да и новый университет должен был работать на две страны.

Шанин создал первый в новой России университет с международным участием. Причем многие в это время пытались просто взять и перенести модель западного университета в распадающийся Советский союз, но это практически ни у кого не вышло

Александр Архангельскийпублицист, автор биографии Шанина «Несогласный Теодор», профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ

Шанин же попытался сделать единственно возможное — прорастить западный, в частности британский, открытый опыт внутрь лучшего, что было в русской и советской системах образования.

Это получился своеродный университет, не десантированный из Великобритании, а совместными усилиями созданный и живущий здесь — с двумя дипломами, с двумя традициями, с двумя преподавательскими школами.

Александр Архангельскийпублицист, автор биографии Шанина «Несогласный Теодор», профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ

И несмотря на то, что 2018-м году у «Шанинки» отозвали аккредитацию из-за того, что программы университета не соответствовали российским требованиям федерального стандарта образования, Архангельский уверен, что этот вуз — это блестящий пример освоения чужого опыта в российских реалиях, который продолжает работать здесь и сейчас

Создатель русской традиции в социологии

Архангельский рассказал «360» о том, что Шанин пришел в социологию из социальной работы, когда в мире гуманитарных наук уже сложилась мощная немецкая социологическая традиция, а русской еще не существовало. «Он фактически параллельно с советскими социологами уровня Левады начал создавать за пределами Советского союза эту русскую традицию», — добавил Архангельский.

Когда перестройка предоставила возможность что-то сделать, он решил делать, при том, что это уже было время, когда он мог почивать на лаврах и готовиться к академической пенсии. Просто всякий раз, когда была возможность, Шанин шел и делал

Александр Архангельскийпублицист, автор биографии Шанина «Несогласный Теодор», профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ

По словам биографа Шанина, ученый сильно отличался от своих коллег по профессии — то, что большинство социологов принимало бы за конечный результат, Шанин развивал, использовал как отправную точку.

Его главным интересом был крестьянский вопрос и социология так называемого третьего мира. Он стремился понять и объяснить, почему третий мир вынужден всегда находиться позади, отставать в своем развитии. Он пытался понять, что происходит с сознанием людей и как это отражается на их последующей жизни.

Связь с Россией

Казалось бы, с Россией польского еврея Шанина ничего хорошего не связывало — после того, как его родной город Вильно перешел к Советскому союзу в 1940-м году семью постигло горе — отца расстреляли, а 10-летнего Теодора вместе с матерью отправили в Сибирь.

После Великой Отечественной войны Шанину удалось уехать в Палестину, где он участвовал в войне за создание независимого Израиля. В следующий раз он вернулся в Россию только в 70-х годах. А до этого он успешно получал образование за рубежом — в Иерусалимском колледже социальной работы, Иерусалимском университете, а затем и в Бирмингемском университете в Великобритании.

И все же, как говорит Архангельский, Шанина крепко связывал с Россией жизненный опыт, дружеские отношения и научные связи. После аспирантуры Шанин начал преподавать, в частности, в Центре по исследованию России и Восточной Европы. И вообще тему России и российской социологии Шанин никогда не оставлял.

Ему здесь было интересно, потому что жизнь свою он жил не ради денег или ради славы, а ради того, чтобы было интересно. А в России интересно

Александр Архангельскийпублицист, автор биографии Шанина «Несогласный Теодор», профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ

Всегда на равных

Кроме того, что Теодор Шанин был ученым с мировым именем, он был и хорошим, отзывчивым человеком.

Это был человек уже состоявшийся, а как правило такие люди немного оттопыривают губу и так начинают разговаривать с теми, кто не столь блестяще состоялся в этой жизни, немного высокомерно — это про кого угодно, только не про Шанина

Александр Архангельскийпублицист, автор биографии Шанина «Несогласный Теодор», профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ

Архангельский добавил, что Шанин всегда был очень доброжелательным человеком, любил встречи со студентами и интересовался людьми.

«Он конечно понимал, что он — человек достаточного масштаба, но это ничуть ему не мешало общаться со всеми на равных. Это был человек всегда с ясной улыбкой, всегда умевший держать дистанцию и при этом всегда очень доброжелательный», — заключил он.