«Коллаборативная платформа – и есть будущее образования»

Rosalind  — платформа для изучения биоинформатики с помощью решения задач. Сегодня она используется в крупнейших университетах мира. Edutainme поговорили с основателем проекта Николаем Вяххи.

Что такое биоинформатика и почему о ней не рассказывают в школе?

Биоинформатика — новая наука на стыке информатики и биологии. Практически все фундаментальные науки сейчас находятся на стыке с информатикой. Возникают всё новые данные, которые нужно как-то анализировать, любая наука превращается в Data Science. Геном человека — это три гигабайта данных, и что с ними делать?

Этому даже в бакалавриате не учат, не то что в школе. Это сложно. Но во всем мире появляются отдельные курсы по вычислениям, информатике, программированию специально для биологов. Есть интересные идеи, как этому учить в школе. Некоторым детям в старших классах рассказывают, как можно написать какую-нибудь программку, которая анализирует геном. Но это — единичные случаи. Даже высшее образование пока не поспевает за потребностью рынка в таких специалистах.

Зачем для задач понадобилось делать отдельный сложноустроенный сайт?

Во-первых, сайта c такой же моделью обучения пока не существует. Есть олимпиадное программирование, но оно нацелено не на образование, а именно на проведение соревнований. Во-вторых, люди там не учатся, скорее, применяют знания, которые получили в других местах. Такие гиганты в онлайн-образовании, как Coursera, Udacity, не предназначены для сложных программных заданий в области Data Science, они также тесно связаны с оффлайн-курсами университетов и поэтому менее гибкие. Сейчас мы вместе с Калифорнийским университетом в Сан-Диего готовим для Coursera курс по биоинформатике: задания на программирование будут проверяться на Rosalind. Это намного удобнее, чем в стандартной курсеровской среде.

Вы где-то говорили, что Rosalind — это следующий шаг после MOOC.

Мы сейчас работаем над новой идей. Тот движок Rosalind, который вы видите сейчас, уже какое-то время не развивается. Новый проект охватит не только биоинформатику, хотя там будет похожая образовательная модель — дерево и нелинейно связанные друг с другом материалы. Планы большие. Возможно, разместим и лекции, если это будет лучше работать, но копировать Coursera смысла нет.

Мы движемся в сторону коллаборативной платформы, чтобы дать всем возможность публиковать новые образовательные материалы. Есть неплохие системы для обучения, но там сложно разместить свой курс. Мне, например, в России постоянно говорят: «Хотим создать свой курс, примерно как на Coursera, но не знаем, ни как его сделать, ни где его разместить». Хочется, чтобы платформа также позволяла ранжировать пользовательский контент и помогать пользователям выбирать предметы для изучения. Ведь курс может быть создан не только одним человеком или профессором с тремя ассистентами — пусть сто человек будут вносить свое содержание.

Хочется, чтобы платформа также позволяла ранжировать пользовательский контент и помогать пользователям выбирать предметы для изучения.

Ого. Это совсем другая идея.

Это переход. Как энциклопедия, которую пишут несколько человек, стала Википедией, так образование может создаваться коллективно. В мире много экспертов. Даже нам в Rosalind пишут, что вот, я знаю такую-то область биоинформатики и хочу предложить задачу. Хочется позволить системе как-то принимать такие запросы и работать с ними без нашего участия. Самостоятельно курировать весь контент очень тяжело. Мне кажется, такая коллаборативная платформа — и есть будущее образования, которое основывается не на отдельных личностях. Вернее, профессора могут дать старт какой-то области, а затем сообщество подхватывает, оптимизирует и дополняет материал.

Мне кажется, такая коллаборативная платформа — и есть будущее образования, которое основывается не на отдельных личностях.

Можно ли в этом доверять сообществу?

Можно сделать модель привилегий для тех, кто становится экспертом в своей области. Скажем, есть десять уроков по философии. Тот, кто решил все, может добавлять и курировать материалы. Так вокруг предмета будет образовываться круг людей, которые и учатся и учат.

Кто занимается маркетингом? У вас просто фантастический Twitter. Многие коммерческие бренды сильно бы позавидовали.

Мы сами — и геймификацией, и твиттером, и фейсбуком. Еще развиваем маркетинг, нацеленный на профессоров биоинформатики. На Rosalind есть функционал, с помощью которого каждый преподаватель может создать свой приватный класс и использовать наши задачи, чтобы проверять знания своих студентов. Я это делаю на своих лекциях, так же делают в университетах Сан-Диего, Пенсильвании и многих других. Это экономит время на проверку задач. Все любят общаться со студентами, но проверять сотни одинаковых работ не нравится никому.

С одной стороны, в России мало кто вообще знает, что такое биоинформатика, с другой — вы строите маркетинг для этих людей. Или вы приходите к обычным преподавателям, допустим, биологии и завлекаете их в область биоинформатики?

Маркетинг мы ориентируем в сторону Запада. В России сильные программисты, но биология еще не дошла до того технологического уровня, который используется на Западе. По научным проектам мы работаем с биологами преимущественно из США, так как только там могут купить устройства, которые читают геном. Появляются отдельные группы с хорошим финансированием и в России, которые подтягиваются за миром, но, к сожалению, это пока единичные случаи. Биоинформатики помогают биологам анализировать данные экспериментов. Если локально биологов с такими данными нет, то и биоинформатики локально не востребованы.

Есть ощущение, что у вас довольно закрытое сообщество. Те, кто знает, что такое биоинформатика приходят решать задачи, есть профессора, которые могут это использовать. Но популяризация предполагает более широкую аудиторию.

К нам приходят программисты, математики, студенты, которые незнакомы с этой областью, но узнав про проект, понимают, что это может быть интересным приложением их знаний. Cообщество в биоинформатике действительно закрытое, хотя она и очень быстро развивается. Например, очень мало хороших книг, даже на английском.

У вас в команде значатся Калифорнийский университет в Сан-Диего, Санкт-Петербургский Академический университет, Российская академия наук, агентство «Crowderry». Как вы делите обязанности, кто что приносит на стол?

Академический университет — это университет в Академии Наук. Здесь разрабатывается образовательная платформа, а контентом мы занимаемся совместно с Калифорнийским университетом в Сан-Диего. Там есть профессор Павел Певзнер, у него две лаборатории — одна в Сан-Диего, другая в Петербурге. Вместе мы продумываем, какие нужны задачи, в каком направления двигаться.

А как это все устроено с точки зрения финансирования? Кому принадлежит идея?

Проект поддерживался грантом Певзнера, а идея была общая. Похожую систему я использовал в своих курсах год назад, а потом мы решили сделать все более масштабно, в публичном доступе.

Выходит, что при поддержке РАН создается англоязычный стартап?

Почему бы и нет? Министерство дает грант ученым с мировым именем, чтобы они делали то, что сами считают нужным и полезным. И они делают мировую науку. Например, у нашей лаборатории в Академическом Университете вообще нет русских статей — всё на английском языке в хороших международных журналах. Аналогично, образовательный проект лучше делать на английском языке, потому что это затронет более значительную аудиторию, повысит статус российской науки и образования. Кстати, и программисты, в основном, знают английский язык.

Образовательный проект лучше делать на английском языке, потому что это затронет более значительную аудиторию, повысит статус российской науки и образования.

Грант был до 2012 года, а что сейчас?

Rosalind был и остаётся некоммерческим, но сейчас мы отделились от университета. Новую платформу дистрибуции образовательного контента, которая откроется летом, мы планируем монетизировать.

Обычно на гранты делаются сугубо научные проекты, а сейчас получилась платформа, открытая для всех.

На них делают еще и образовательные проекты. Сейчас много ученых во всем мире переориентируют свои гранты на онлайн-образование, так как понимают, что нужно занимать этот рынок. Это большой канал и большие возможности для доступа к умам людей.

Вы сейчас озвучили интересный и малоизвестный тренд. Какие есть примеры?

Примеры — это все университеты на Сoursera. Для того чтобы разместить курс, его автору нужно потратить несколько месяцев. То есть оставить науку. Некоторые университеты с этой целью даже отправляют профессоров в своего рода отпуск, который освобождает их от обычной работы и преподавания.

Говоря о вашем опыте работы с Coursera, каких затрат это требует?

Сложно оценить, но создание одного курса может стоить порядка $100 тыс. В основном, это время профессоров и ассистентов, которое стоит очень дорого, и техническая сторона — монтаж и публикация видео, программирование заданий. Область быстро развивается, но пока все ново и неясно. Перед тем как сделать курс, нужно потратить около месяца, чтобы разобраться с форматом, с тем, что это вообще такое. Это тоже отнимает время. На создание курса по биоинформатике мы планируем потратить около трёх месяцев, показать его в России в знакомых нам университетах, а на Coursera запустить зимой.

Но это будет курс профессора Певзнера от Калифорнийского университета в Сан-Диего. Рассматривалась ли возможность выйти от петербургского Академического университета и вести курс на русском? Недавно на Coursera появились программы на четырех языках.

Coursera двигается в сторону локализации, но, чтобы выложить там курс, университету нужно заключить с ними договор. Российские вузы тоже подумывают об этом, в том числе, Академический университет.

Возвращаясь к Rosalind — понятно, что вы изначально работаете на стыке науки и программирования, поэтому все в порядке с разработкой. В это же время, у вас еще очень сильный дизайн, игровая механика по последней моде, ну, и про маркетинг уже говорили. На чьей это все совести? Трудно вспомнить хоть один научный проект, который бы так выглядел.

Я считаю, что никакие современные проекты, особенно научные, без нормального дизайна и нормального маркетинга вообще не должны существовать. Научные программы, научный софт, должны быть дружественными и красивыми, чтобы их использовали.

Никакие современные проекты, особенно научные, без нормального дизайна и нормального маркетинга вообще не должны существовать.

Только так редко бывает.

Редко, а в биоинформатике сплошной ужас. Люди пишут на коленке программу, к ней научную статью, а ты пробуешь запустить, ничего не работает, и никакой документации нет. Я считаю, что это неправильно, поэтому пригласил в команду Кирилла Шиханова: его агентство Crowderry придумало все идеи дизайна и геймификации.

Расскажите об образовательной программе GameChangers, что это за проект и какое вы в нем принимаете участие?

Изначально это был бесплатный курс про бизнес и IT технологии, закрывающий нишу между университетами и компаниями. В университетах не дается той информации, которая позволяет потом студентам нормально работать в IT компаниях. Все равно всех переучивают или обучают заново на практике. GameChangers мы создали три года назад вместе с Сергеем Дмитриевым. С тех пор вокруг программы образовалось сообщество замечательных людей, и не только из IT. Этой весной мы запустили треки про биотехнологии, про большие данные, про предпринимательскую экосистему, юридические аспекты в IT и другие.

Самый интересный — Transforming Education. Кто ваши студенты?

Это люди, которые хотят изменить образование к лучшему. К каждому занятию студенты разбирают конкретную тему, например, какие есть типы образования по странам, а концу курса готовят собственный проект.

А кто ведет?

Рассказывают, в основном, приглашённые эксперты и сами студенты. Лекторов у GameChangers в традиционном понимании нет. Каждую неделю мы приходим в какую-нибудь компанию, где её топ-менеджеры и сотрудники рассказывают про идеи, место их компаний на рынке, тренды. Пытаемся делать похожее с образованием, но экспертов, к которым можно было бы сходить в Петербурге, мало.

Как нет и развитой индустрии, куда студенты могут потом пойти. Или вы растите смену себе?

И себе в том числе. Создается сообщество заинтересованных людей, которые знают друг друга, понимают, кто чем занимается, и куда двигаться. Именно они потом будут изменять правила игры, и, в том числе, в этой индустрии задавать моду.

Подразумевается, что они сами смогут находить интересные ниши, делать образовательные проекты и как-то менять все самостоятельно.

Наталья Чеботарь