Философская любовь

Рассказ деловой женщины

.А вообще-то он женат? (Он – это Павел Ильич, директор нашего ОАО). Мне кажется, что у него теплеют глаза, когда он на меня смотрит. И голос становится мягче. Конечно, это – служебный этикет. И при этом аккуратная отстранённость, дистант! Но какой стиль, школа! Да... «Дженерал Электрик», высший эшелон. За одно это можно... ну, по крайней мере, зауважать. О профессиональной стороне не говорю. И вот что я ещё заметила: аналитический склад ума, философский взгляд, неожиданные цитаты, но всегда по теме, корректно, к месту. И эти отсылки как-то неожиданно показывают проблему, открывают новые подходы, оценки.

При рассмотрении ТЗ на энергообъект он развернул анализ феномена под названием «внимание»: «Коллеги, обращаю ваше внимание на. внимание, и кстати, попутно – на игру слов! Имеется в виду не только внимание в обычном житейском смысле, на бытовом уровне, а внимание как творческий процесс изучения, познания предмета, как категория философская. Отсылаю к Альберу Камю, «Человек бунтующий», Нобелевская премия по литературе, 1957 г. В конце концов всё начинается с внимания. Даже. любовь. Да, с внимательного взгляда мужчины на женщину и наоборот. Но можно и не обратить внимания. Это и произошло с разработчиками ТЗ, любви не получилось. Причина одна: недостаток внимания!» И перешёл к разбору по существу.

В другой раз в ответ на чей-то призыв к социальной справедливости (речь шла о распределении премий) Павел привёл цитату из Хайека, доказавшего, что эта идея неприменима к рыночной экономике, завершив её выводом: «Ну что ж, преследуя несуществующую социальную справедливость, предлагаю повысить премию Калачёву. на 10%» (аплодисменты).

– Павел Ильич, – улучила я момент, чтобы задать мучивший меня вопрос, – откуда такое увлечение философией?

Он с готовностью ответил:

– Философы говорят, что счастье – поиск и постижение истины. Так вот я постиг истину.

Пришлось уточнить вопрос:

– Ну, меня интересует не столько истина, сколько счастье.

– Ну что ж, – согласился он. – Как говорится, правда хорошо, а счастье лучше.

Тут я, наверное, переступила служебную дистанцию и захлопала в ладоши от радости:

– И в чём же оно, счастье, где?

Но он легко, охотно ответил:

– Сейчас оно, полагаю, как всегда, дома, ждёт меня к ужину.

Ну а я совсем расхрабрилась:

– Я рада за вас.

– Не радуйтесь, – рассмеялся он и объяснил, то ли всерьёз, то ли в шутку: – Такой союз – это труд, как и любые человеческие отношения, но этот труд приносит радость. И заключил: – Это не я, это Эрих Фромм.

Мне стало весело, и я совсем осмелела:

– Приносит радость – кому, Эриху Фромму?

Павел Ильич поддержал шутку:

– Я говорю только за себя.

Глаза его потеплели. Я прекрасно понимала, что это тепло адресовано не мне, но от этого мне стало ещё теплее и почему-то спокойнее. А мне так нужно успокоиться.

Глеб Сахаров, г. Зеленоград