«Побывала в полиции, психбольнице, лагере для беженцев, на лошадиной терапии и физкультуре для полных детей»: история белоруски, уехавшей в Германию

Дошкольный психолог Катарина Классен уехала из Беларуси в Германию в 2003-м. И рассказала «Комсомолке», как искала себя в другой стране, и какова разница между белорусским и немецким педобразованием

<p>Кате было 12, когда ее семья переехала из казахского города металлургов Тимертау в белорусский город металлургов Жлобин. Ничто не предвещало еще одного переезда, но Германия объявила о том, что принимает этнических немцев. Катя под эту категорию подпадала. По программе репатриации в 2003 году она вслед за родителями уехала в Германию, в город Регенсбург. К тому моменту Катерина, ставшая по немецким документам Катариной, отучилась в минском педуниверситете и получила диплом дошкольного психолога, методиста и воспитателя детсада.</p>

<p>- Если бы я осталась в Беларуси, наверное, сделала бы карьеру, стала к своим 45 годам заведующей детсадом, - улыбается она. - А в Германии меня с моим дипломом не взяли даже в воспитатели - оказалось, что воспитателя с высшим образованием тут в принципе существовать не может. Такой специальности, как дошкольный психолог, тут тоже нет. Про методиста вообще молчу. Вариант был такой: выучить немецкий, закончить курсы воспитателя и пойти работать в детский сад. На это я и нацелилась.</p>

<p><strong>«В Беларуси обучение было нацелено на освоение конкретных дисциплин»</strong></p>

<p>Лучшие курсы немецкого языка, которые ей посоветовали, были при университете Регенсбурга. Но было условие: ты можешь учиться на них, если дальше останешься учиться в университете.</p>

<p>- Я этого не планировала, но мне сказали схитрить и написать заявление на какой-нибудь факультет, просто чтобы попасть на курсы: «Закончишь их и свалишь». Я написала заявление на педагогический, это было мне ближе всего, но, замечу, даже мысли не было там учиться. И вот заканчиваю курсы, сдаю экзамен, а на следующий день получаю письмо из университета с просьбой туда явиться. Ну мало ли чего надо явиться. Прихожу. Мне говорят: это ваш профессор по психологии, это ваш профессор по статистике, за расписанием вам надо пойти туда-то, за книгами - в библиотеку, завтра у вас такая-то лекция. Я в шоке: что происходит? Но послушно иду в библиотеку, беру книги, какие сказали, назавтра иду на лекцию, слушаю ее, а в голове вопросы: «Что происходит? Что я тут делаю?» Опомнилась, когда нужно было писать первый реферат. Вот тогда я и поняла, что почему-то учусь в университете (<em>смеется</em>).</p>

<p>По словам Катарины, учебный процесс в немецком и белорусском университете были совсем не похожи.</p>

<p>- В Беларуси обучение было нацелено на освоение конкретных дисциплин - философии, анатомии, белорусского языка, методики, диагностики. А в Германии программа была настолько обширной, что я даже не смогу назвать все предметы. Ну разве что статистику назову - ее я несколько раз пересдавала. Но вообще, за 6 лет обучения в Регенсбургском университете у меня даже не было своей группы - мы постоянно мигрировали в зависимости от лекций, которые выбирали для прослушивания.</p>

<p><strong>«Югендамт всегда на стороне ребенка»</strong></p>

<p>Получив диплом, Катарина два года не могла найти работу.</p>

<p>- Вообще-то диплом в Германии - это очень круто, это ценится, - поясняет она. - Я могу даже в обращении к себе использовать свой статус и называться «фрау диплом педагогики Катарина Классен». Но это никак не помогает найти работу. Я два года проработала в небольшом семейном центре учителем рисования, пока хозяйка этого центра не посоветовала мне пойти в югендамт - Ведомство по делам молодежи в Германии, немецкую социальную службу. Правда, туда не берут, если у тебя в дипломе не написано, что ты соцработник. Но я рискнула и подала заявку. Меня пригласили на собеседование. Его проводила фрау, которая вообще не спросила меня про диплом, за два часа она вообще ни одного вопроса не задала, просто рассказывала о нюансах работы соцработника и в конце своего монолога попросила что-то подписать. Я только тогда мельком увидела, что это рабочий договор. Вышла и думаю: меня что, на работу взяли? То есть с работой получилось так же неожиданно, как и с учебой. Сейчас мой муж учится в университете по специальности «социальный работник». И я вижу, что там есть куча предметов, которые я не изучала. Не знаю, как меня взяли без этих знаний, наверное, просто повезло.</p>

<p>Ждать первую подопечную семью Катарине пришлось полгода.</p>

<p>- В югендамте работы очень много, но они держали меня для русскоязычной семьи, хотели, чтобы мой первый опыт был максимально комфортным в плане общения,- поясняет собеседница. - Если честно, югендамт тут все не любят, и я понимаю причину. Немцы привыкли жить четко по правилам, ни шага в сторону. Например, есть пьющие родители. Бабушка и дедушка забирают к себе внука, растят его сами, не допускают к нему пьющих родителей. И вроде все хорошо складывается, но югендамт, по правилам, должен этого ребенка забрать и отправить в приемную семью или детский дом на полгода, пока родители не образумятся. По закону бабушка и дедушка по отношению к внуку никто, это лишь пожилые люди, которым воспитывать внука будет тяжело.</p>

<p>Была история, когда мама с четырьмя детьми заболела и попала в больницу. Югендамт забрал у нее детей на время болезни, а после долго выяснял, достаточно ли она здорова, чтобы воспитывать своих детей, хватает ли у нее денег и жилплощади на всех. В итоге сотрудники ведомства установили, что жилплощади на всех не хватает, и маме вернули сперва только двоих детей. А потом помогли улучшить жилищные условия и вернули остальных. То есть система очень строгая. Поэтому хорошо, когда семьи сами обращаются в югендамт, в таком случае они готовы к сотрудничеству. Мне повезло, я работаю именно с такими семьями. Но они все равно меня поначалу боялись, спрашивали: «А вы не заберете у нас детей?». Это самый распространенный миф о югендамте - что он «просто так» может забрать детей даже из благополучной семьи, а родителей лишить родительских прав.</p>

<p><strong>- Но ведь реально могут, об этом куча статей в интернете...</strong></p>

<p>- Как и в любой системе, где решения принимает человек, в этой тоже бывают сбои. В 99% случаев югендамт дотошно разбирается в ситуации, но в одном случае из ста ребенка действительно могут забрать из семьи, не разобравшись. В школах широко идет пропаганда ненасилия в семье. Детям дают телефоны доверия и говорят: если вы чувствуете себя ущемленным, обиженным, то звоните, добрые тети и дяди разберутся. У меня есть подопечная семья из Украины - мама с дочкой. Сестра этой мамы тоже живет в Германии. Она купила своему сыну приставку за 300 евро, он ее сломал в первый же вечер и потребовал новую. Мама сказала, что работает одна и не в состоянии покупать каждый день такие дорогие приставки. Он позвонил в югендамт и пожаловался, что его мама обижает. Соцработник пришел и забрал ребенка. Это был тот самый 1%, когда никто не стал разбираться в ситуации. Югендамт всегда на стороне ребенка. Раз он пожаловался, значит, ему плохо.</p>

<p><strong>- Когда ребенка забирают из семьи, куда его определяют?</strong></p>

<p>- В приемную семью. Она получает за это зарплату, около тысячи евро в месяц. Приемная семья воспитывает ребенка, пока его родители не опомнятся. Возможно, ребенка вернут родителям через год или через два. А может, никогда не вернут. У меня на глазах забирали ребенка из приемной семьи через два года, и мне было больно смотреть на приемных родителей. Иногда дети не хотят из приемной семьи уходить. Это палка о двух концах. Но это все равно лучше, чем та система, которая существует во многих других странах, где ребенка изымают из неблагополучной семьи и определяют в детский дом или социальный приют.</p>

<p><strong>«Я все неправильно делаю, оказываю для своих семей медвежью услугу»</strong></p>

<p>Катарина работает социальным работником 5 лет. Сейчас под ее опекой 5 семей, переехавших в Германию из разных стран - Украины, России, Польши, Венгрии и Литвы.</p>

<p>- Моя цель - поскорее от них избавиться, то есть поскорее помочь решить им проблемы и отпустить в свободное плавание. Но на деле не всегда получается так, как хочешь. Я, например, до сих пор работаю со своей первой семьей, но она перешла из разряда семьи с насилием в разряд семьи с матерью-одиночкой. Младшей девочке четыре года, она родилась уже при мне. Мама совсем молодая и бестолковая, работы нет, плюс проблемы с немецким языком, а надо решать массу вопросов с детским садом, школой, оплатой квартиры... В мои обязанности не входит возиться с мамой, на мне только дети, но если будут проблемы у мамы, на детях это тоже отразится. Скажем, если мама вовремя не предоставит нужные документы на биржу труда, то останется без пособия, за квартиру заплатить не сможет, купить еду детям не сможет...</p>

<p>Если честно, я все неправильно делаю, оказываю для своих семей медвежью услугу. Мой принцип: хочешь сделать хорошо - сделай сам. Мои подопечные уже привыкли к этому, они чувствуют себя под защитой и не хотят от нее отказываться. Раз в полгода я встречаюсь со своим куратором из югендамт и каждый раз надеюсь, что он мне скажет: ты молодец, дальше они пусть сами. Но нет. С переселенцами носятся, говорят: «Поезд, который поставлен на рельсы, должен какое-то время покатиться, иначе сойдет». Плюс у меня слишком большой градус эмпатии, я сверх меры погружена в семью, а для социального работника важно придерживаться границы. Я к ней постепенно подхожу. Но быть равнодушным тоже нельзя. Был случай, когда позвонила моя подопечная и говорит: «Катарина, у моей знакомой в женском приюте ребенка тряхнули за плечо, а когда она вступилась, их выставили с вещами на улицу. Что ей делать?» Я была в шоке, посоветовала сперва идти в полицию, а потом вдруг поняла: раз эта семья была в женском приюте, значит, у нее был соцработник. Говорю: «Пусть позвонит своему соцработнику». И что я слышу в ответ? «Рабочий день уже закончился, он не возьмет трубку, они вообще видятся раз в месяц». Охотно верю, многие так и работают: набирают себе 10 семей, в каждой проводят в лучшем случае по часику в неделю и все, сама накосячила - сама разгребай. Я даже представить не могу, что поступила бы так с семьей.</p>

<p><strong>- Твои подопечные - семьи из разных стран, и явно не все знают русский или немецкий. Как ты с ними общаешься?</strong></p>

<p>- Семья из Литвы знает русский. Семья из Польши совсем немножко, на бытовом уровне, - немецкий. Венгры - это бабушка с дедушкой, которые усыновили ребенка умершей дочери. Они в юности учили русский и понимают меня, хотя я их не очень. Но вообще можно брать переводчика от югендамта на 4 часа в месяц.</p>

<p><strong>- Эта работа хорошо оплачивается?</strong></p>

<p>- Да, час моей работы стоит 45 евро. С каждой из подопечных семей я провожу разное количество времени. Например, с одной семьей я провела 15 часов в прошлом месяце, это 700 евро. С другой - в два раза больше, с третьей - в три раза больше. Зарплата каждый месяц разная, но, в принципе, соцработники в Германии зарабатывают неплохо.</p>

<p><strong>«Два хороших дела в моем активе уже есть»</strong></p>

<p><strong>- Что входит в твои обязанности?</strong></p>

<p>- Глобальная задача - чтобы ребенок был здоров и охвачен заботой. Но в каждой конкретной ситуации задачи разные. В одной из моих подопечных семей есть девочка-подросток с лишним весом и диабетом, ее мама как раз по этой причине обратилась в югендамт. Месяц назад я взяла семью, которая не платила за квартиру, их выкинули на улицу, они остались должны около 3 тысяч евро. Нужно разрулить это. Пособие по безработице мама не получает, потому что не предоставляет документы на биржу труда. Моя задача - сделать, чтобы предоставляла. На ребенка пособие не получает - решить этот вопрос. Также надо оценить ее моральное состояние и ее отношение к ребенку, подкорректировать, если требуется, ребенка определить в детский сад и сводить к психологу. И тут начинается, как у всех из стран бывшего соцлагеря: «К какому такому психологу? Зачем? Мой ребенок не больной». Моя задача - объяснить, что психолог - это хорошо, это помощь, а не болезнь.</p>

<p>Полгода дается на установление контакта. Я не должна за полгода эти задачи выполнить, хотя могла бы, если бы все документы можно было бы раздобыть за месяц. А если нет половины документов, то все растягивается на многие месяцы, в каждом ведомстве страшная бюрократия. Плюс пандемия. За пять лет работы я побывала в полиции, суде, психбольнице, лагере для беженцев, у всех возможных врачей, в приюте для женщин, на лошадиной терапии, на бирже труда и на физкультуре для полных детей. В половине из этих мест я могла и не побывать, просто я делаю гораздо больше, чем надо. Процентов на 60 больше. Чтобы мне не говорили, что я занимаюсь не своей работой, я всячески ее вуалирую. Я выписала свод правил для югендамта и подвожу под них свою работу. К примеру, делаю с ребенком домашнее задание, чего я не должна делать, но если ребенок не сделает домашку, то в школе скажут, что он не справляется, родители с ним не работают, будет конфликт, и эта цепочка заведет Бог знает куда. Так вот тот час, когда я делаю с ребенком уроки, я называю «помощью в преодолении ежедневных проблем».</p>

<p>Своих детей у Катарины нет, но она признается, что чувствует себя многодетной мамой, на которую свалилось все сразу - и детские прививки, и подростковые прыщи.</p>

<p>- Не имея детей, я прохожу одновременно все ступени их воспитания. Я держала на руках только что родившегося младенца, принесла его на первую прививку, к первому зубному. Тут же отправляю другого ребенка в школу, а у следующего обнаружился диабет, и мне надо заниматься его здоровым питанием. Еще есть подросток, который не знает, куда ему податься. Езжу на собрания в детском саду, на школьные собрания и в поездки с классом. Когда в одной из семей бывший муж присылает бывшей жене эсэмэску «я сейчас залезу через окно и подожгу тебя», и я в 12 ночи еду к ней, то мысль ровно одна: какого черта я выбрала эту работу?</p>

<p>С другой стороны, я спасла жизнь одной из мам: избавила ее от мужа-тирана и сделала все, чтобы она осталась в Германии, хотя все говорили, что у меня ничего не получится. Еще одну девочку с проблемами спасла от психушки - мне потом психолог сказала, что соцработники обычно отказываются от детей, которые в три раза лучше, чем эта девочка, и в итоге такие дети попадают в психушку. Так что два хороших дела в моем активе уже есть.</p>

<p><strong>ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:</strong></p>

<p><strong>10 главных родительских ошибок:</strong> почему нельзя жить ради ребенка и играть с ним в демократию (<a href="https://www.kp.by/daily/27273/4408423/" target="_blank">читать тут</a>)</p>

<p><strong>«Английский, пед, мед, логопед за 5 долларов в час? Даже не отзываюсь»:</strong> узнали цены и услуги нянь в Беларуси, требования и страхи родителей (<a href="https://www.kp.by/daily/27235/4362506/" target="_blank">читать тут</a>)</p>