Понять, что говорит тебе твое тело

О том, что такое кинезиология, чем она отличается от кинезио-терапии и кому помогает, рассказывает практикующий кинезиолог Екатерина ЕВЛАНОВА

 Кинезиология – практика по сохранению и восстановлению здоровья. В нашей стране это направление не очень распространено, не на слуху. Интернет-поисковики выдадут разные источники, которые скорее запутают, чем прояснят картину. А все потому, что кинезиология вобрала в себя техники из телесно-ориентированной психологии, нейропсихологии, ароматерапии, восточных практик и даже педагогики… Однако основная ее цель заключается в воздействии на организм через мышцы.

 – Екатерина Валерьевна, кинезиолог – это?..

– Если мы говорим о кинезиотерапевте, это – медик, реабилитолог, инструктор по лечебной физкультуре, иногда остеопат. Такие специалисты должны очень хорошо знать анатомию. Потому что задача кинезиотерапии – поставить или исправить движение, привести мышцы в норму. При правильном подходе это избавит человека от боли в мышцах, стресса, восстановит психическое равновесие.

Я работаю в направлении психотерапевтической кинезиологии. Совмещаю в работе психологию, телесные практики, знания, полученные в логопедии, из традиционной китайской медицины, иногда даже эзотерики.

По образованию я – педагог-психолог, но довольно долго работала в рекламе и, признаюсь честно, устала от этого дела, выгорела. Тяжело переживала кризис среднего возраста. По совету знакомых записалась на прием к кинезиологу. Облегчение почувствовала уже во время первой коррекции. А потом в жизни были еще пара случаев, когда снова обратилась за поддержкой к этому же специалисту. Он-то мне и рассказал, что стартует обучение кинезиологии «Единый мозг. Три в одном». Я пошла на курсы, и меня это настолько увлекло, что, пройдя обучение, без сожаления ушла из маркетинга в новую сферу.

Сейчас у меня собственная практика, я сотрудничаю с ростовской городской общественной организацией инвалидов «НАДЕЖДА» и центром нейрокоррекции в Таганроге, работаю с особыми детьми.

Кинезиологическая коррекция – это то, что подходит особенным детям. Они часто эмоционально нестабильны, в том числе и из-за проблем с телом. Облегчая их телесное состояние, мы облегчаем и эмоциональное. Такие дети часто не могут рассказать о своем дискомфорте. Кинезиолог может работать и без озвучивания проблемы. Мы исходим из того, что тело никогда не врет.

– Интересно все-таки понять, как вы работаете, если со стороны клиента нет словесной реакции...

– Мы исходим из того, что тело не врет. Я задаю клиенту вопрос, на который можно ответить только «да» или «нет», и смотрю на реакцию тела – проверяю тонус конкретных мышц на руках или ногах. Мы называем их «мышцы-индикаторы». Как правило, «доверие» к четырехглавой мышце-индикатору выше, чем, к примеру, дельтовидной. Мышцы рук человек осознанно или бессознательно может контролировать, с ногами это сделать тяжелее. Так вот. Если после вопроса мышца слабеет, то проверяемая информация – стрессовая для клиента, если тонус не изменился – стресса нет.

 – Казалось бы, должно быть наоборот…

– Когда мы слышим что-то нас беспокоящее, мы напрягаемся, а мозг старается скомпенсировать мышечный тонус, посылая сигнал расслабиться, и наоборот.

Так проводится мышечный тест. Благодаря реакции тела на вопросы мы доходим до приоритетной проблемы, а второстепенные запросы могут «рассыпаться» в процессе работы сами, точь-в-точь как карточный домик. Например, пришла на прием женщина, которая жалуется, что не может заработать денег (подруга уже вторую машину меняет, а она никак и на первую не насобирает), деньги просто утекают. В ходе тестирования выясняется, что клиентка больших денег боится... Внутри себя считает, что это опасно (ограбить, например, могут). Так что ей, прежде всего, с этой проблемой разобраться нужно. Страх того, что деньги могут быть опасны – первопричина ее неудачи.

Если говорить о работе с особыми детьми, то она требует колоссальных усилий. Она должна быть исключительно системной, постоянной или хотя бы длительной, и тогда можно добиться каких-то минимальных сдвигов в развитии, в улучшении здоровья. Причем я могу об этом и не узнать. Эти изменения замечают в повседневной жизни мамы или педагоги. И когда они говорят, что ребенок с ментальными нарушениями стал дольше находиться в обществе других детей, это, поверьте, большое достижение. Иногда я отмечаю, что дети с расстройствами аутического спектра сами начинают на коррекции укладываться на кушетку (долго лежать многим из них не свойственно) – это хороший признак. Некоторые из маленьких пациентов через время пытаются руководить мной во время коррекции, показывая жестами, что и как делать.

 – Как сегодня можно попасть на прием к кинезиологу?

– Кинезиология не признается официальной медициной, прикладную кинезиологию относят к альтернативной медицине, а психотерапевтическую – в лучшем случае к разновидности психологии. Однако мышечный тест, пришедший из кинезиологии, официально используют остеопаты, реабилитологи, мануальные терапевты. Сегодня кинезиологической практикой, как правило, занимаются по личной инициативе врачи, психологи, иногда даже эзотерики. Найти такого специалиста можно через Интернет, в центрах здоровья или в центрах с психологическим консультированием.

– Кому бы вы порекомендовали прийти на прием к кинезиологу?

– Тому, кто не готов говорить о своей эмоциональной проблеме. Может быть, человек осознает ее, но не хочет озвучивать кому-то другому, в том числе специалисту. Или не осознает, но жить так, как сейчас, нет сил. На самом деле мы знаем о себе всё, и реакция тела не обманет, а значит, кинезиолог поможет как минимум определить, что мучает клиента. Подойдет коррекция людям с психосоматическими расстройствами. Уместна она, если человек чувствует себя плохо (и эмоционально, и физически), а врачи отклонений от нормы не находят. Однако при этом всегда нужно помнить, что в тяжелых случаях кинезиология может быть использована только как дополнение к лечению, назначенному врачом.