Дом с башенкой
В центре Рязани остался уникальный памятник городской застройки начала ХХ века.
…Ещё ребёнком, проезжая на троллейбусе по улице Свободы в Рязани, я всегда невольно поворачивала голову, чтобы проводить взглядом здание, выделявшееся из окружающих домов любопытным архитектурным элементом: башенкой на углу. Шли годы, я подрастала, ездила уже по этой улице на работу в один из отделов Государственного архива Рязанской области на улице Фурманова – но по-прежнему, как маленькая, крутила головой, созерцая знакомую башенку.
Конечно, открытая деревянная башенка на уровне всего-то второго этажа (дом одноэтажный) – не Бог весть какое архитектурное излишество!.. Учась в институте в Москве, я насмотрелась на другие дома с башнями – ого-го какие, целые замки! Но скромное рязанское деревянное строение всё равно привлекало взгляд и согревало душу целым букетом сложно формулируемых чувств. Во-первых, оно было одно такое в Рязани. Во-вторых, в этом здании, украшенном открытой деревянной «верандой» на крыше, чудился «живой привет» из дореволюционной страны, из другой жизни, когда было в порядке вещей дать волю своей фантазии, выделиться из ряда, показать свою индивидуальность… Если учесть, что моё отрочество выпало на излёт СССР, тоска по возможности самовыражения становится понятнее.
Ни разу я не видела на башенке людей. Не знаю даже, есть ли сейчас из дома выход на эту «смотровую площадку». Понятно, что высота её невелика – дай Бог, три-четыре метра от земли. Ничего принципиально нового с неё нельзя было увидеть даже в конце прошлого века, когда добрый кусок улицы Свободы составляли невысокие дореволюционные дома. Но моему юношескому воображению представлялось, как на башенке стоит стол, а за ним чаевничает семья – мать семейства в шляпке и с кружевным воротничком, отец в крахмальной манишке, дочь-гимназистка, сын в матроске… Сплошная идиллия!
Думаю, хотя и не смею утверждать с уверенностью, что какой-то подход к башенке в доме есть, и что её периодически подновляют. Уж очень непоколебимо она стоит, перенося любую непогоду, хотя зимой заносит её снег по перила, весной прокапывают талые воды, осенью хлещут проливные дожди. Но башенка красуется над домом в неизменном виде, сохраняя кусочек дореволюционной эстетики губернской Рязани.
Много позже, уйдя из архива, я устроилась работать в учреждение, у которого тогда было непроизносимое «трёхспальное» название, а сейчас это Центр по учёту и охране объектов культурного наследия Рязанской области. Моим делом там была «сортировка» документов памятников старины, приведение их в подобие учрежденческого архива. К слову, солидную часть архива составляли фотографии исторических зданий и целых кварталов центра Рязани, сделанные в 70-80-е годы прошлого века, «при Чумаковой». Среди них были и пачки фотографий увлечённого фотографа-краеведа Евгения Каширина. В основном изображённые на них виды и объекты уже к 1999 году, когда я занималась их разбором, приказали долго жить.
И в этих бумажных россыпях я с радостным замиранием сердца отыскала паспорт дома № 39 по улице Свободы (бывшей Владимирской). Не смейтесь, у зданий, как и у людей, тоже бывают паспорта, и они так же важны для них, как и для нас с вами. В паспортах домов прописана вся имеющаяся про них информация: год постройки, хотя бы приблизительный, строитель либо архитектор, первый владелец или череда владельцев, архитектурный стиль, особенности, историческая ценность. Она бывает трёх видов: «памятник истории» (здание, связанное с какими-то важными историческими событиями, персоналиями, сохраняется вне зависимости от его внешних достоинств), «памятник архитектуры» (постройка, ценная в первую очередь архитектурными особенностями), «памятник истории и культуры» (то же самое, что в первом случае, но с акцентом на причастность культурным событиям и деятелям культуры – такой статус имел, скажем, печально сгоревший дом писательниц сестёр Хвощинских на улице Каляева – Семинарской).
Из паспорта домика с башенкой я узнала, что это «дом железнодорожного чиновника В.С. Александрова, лучший в городе памятник деревянного зодчества в стиле «модерн», построенный в начале XX в., памятник архитектуры». Железнодорожный чиновник В.С. Александров не был значимой исторической фигурой даже в масштабах невеликой губернской Рязани, не имел выдающихся заслуг на культурном поприще, не знался с персонами всероссийской известности. По сути, чиновник тот не прославил себя ничем, кроме строительства особняка, украсившего центр губернского города, улиц Владимирскую, на добрую сотню лет. Но разве этого мало?..
Тут пора прервать панегирик «дому с башенкой» и рассказать, что в старой Рязани являла собой Владимирская улица. На очень симпатичном портале «Прогулки по губернской Рязани» есть пост «Улица к Гостиному двору», посвящённый этой улице, одной из старейших в Рязани. Мне хочется привести его целиком (разве что с небольшими сокращениями), в знак уважения к коллегам, составившим справку.
«Владимирская (Свободы) улица лежит на трех холмах, спускаясь постепенно от Астраханской улицы к северо-востоку города Рязани, в заливную пойму р. Оки. С любого места Владимирской улицы, куда ни пойди, до 1917 года, как маяк, видна была Воскресенская церковь (1683). стоявшая на нынешней пл. Свободы. Появление улицы связано с Генеральным архитектурным планом развития г. Рязани, высочайше утвержденным Императрицей Екатериной II в 1782 году. Новая улица должна была соединить гужевую Владимирскую дорогу из Мещерской стороны и древнюю северную сторону города с новым торговым центром. Гостиным двором, или Новым базаром, выстроенным купцами по Астраханской улице. Строилась Владимирская улица в 1790-х годах, пройдя по усадебным земельным угодьям рязанских помещиков, священно-церковных служителей и крестьян. Среди владельцев здешних земель были и Нарышкины - родные царя Петра I. …Назвали новую улицу сначала Гостиной, так как вела к каменным торговым рядам Гостиного двора. Позже переименовали уважительно во Владимирскую, по названию почтово-торгового тракта из г.Владимира, с которого улица начиналась. Административно Владимирская улица до 1917 года целиком принадлежала «Астраханской части» города. Перекресток с Садовой улицей делил дома Владимирской на тогдашние 1-й (в сторону Астраханской) и 2-й (в сторону р. Оки) кварталы. Вся Владимирская, от перекрестка с Астраханской до пересечения с начальными Затинной - Иерусалимской (ныне обе Затинная) улицами перед лугами, вымощена была булыжником. Частично гранитным, ближе к лугам - известняковым камнем Касимовских карьеров. Имела протяжение половину версты (0,53км). Пешеходный тротуар с одной стороны. Восемь перекрестков ее образовали уличные кварталы, как теперь мы их понимаем. Мост-насыпь соединил на Владимирской улице стороны «Большого оврага», выходящего из-под каменной стены Городского парка к р. Лыбеди. Ограничительные бревна-перила по бокам дорожной насыпи сохранялись до конца 1940-х годов. Другой, менее глубокий, овраг пересекал Владимирскую улицу между поперечными Абрамовской (Щедрина) и Подгорной улицами, совпадая с направлением вниз самой Владимирской. Был выровнен и приспособлен под проезжую часть в начале 1800-х годов. Тем не менее, крутой спуск этот на Владимирской доставлял много хлопот возницам и лошадям. … Спуск этот - берег доисторической поймы р. Оки. Тогда веснами воды поднимались до 12 метров и плескались возле нынешней Подгорной улицы. За последние 100 лет вешний подъем р. Оки выше девяти метров над нулевой отметкой случался несколько раз. Например, в 1950-е, когда полая вода журчала – переливалась на Владимирской, достигая края нынешней пл. Свободы, где стояла полуразрушенная церковь Воскресения Общественных зданий на Владимирской улице немного… Преобладали усадебные деревянные дома. Жили в них семьи дворян, лиц духовного звания, офицеров, чиновников, купцов. В разное время, до 1917 года, очень известные в Рязани: Рюмины, Шульгины, Порозовы, Титовы, Орфеновы, Шестовы, Херасковы, Муратовы, Стародубские, Вельяминовы, Шиловы, Скурховичи, Сниткины, Романовы, Любарские, Михайловы и другие. … Освещалась Владимирская улица керосиновыми, а после 1913 года - электрическими фонарями - заметно экономнее, нежели Астраханская улица. Всего в Рязани за 1913-1917 гг. протянуто было до 20 верст электрических осветительных сетей. Затинная и Иерусалимская улицы, от пересечения с которыми начиналась Владимирская, являлись официальной границей этой северной окраины города. За Затинной - Иерусалимской шел «ров и вал к ограничению города». Отсюда начинается нумерация домов на Владимирской улице».
Как видим, на улице Владимирской селилась «чистая публика». Следовательно, эту территорию можно называть «культурным центром» губернской Рязани. На этой улице точно были традицией уютные чаепития, в кругу семейном или дружеском, со всякими душевными и умными разговорами, типичным занятием русской интеллигенции. И когда я по сей день смотрю на дом чиновника Александрова, мне видится в его окнах жёлтый свет керосиновой лампы, слышатся звуки рояля, а быть может, треньканье гитары, под которую хором поют… Что поют? Дав волю эмоциям, придумаешь разное – от «Будет буря, мы поспорим и помужествуем с ней!» до «Гаснут дальней Альпухары золотистые края…»…
Сегодня дом с башенкой остался один на отрезке улицы Свободы от Щедрина до Подгорной. Единственным напоминанием о старинной Рязани, а не то, чтобы вокруг него не было домов. Как раз наоборот – со всех сторон его обступили высотные дома элитной планировки, чьи архитектурные излишества помпезностью затмевают не то что простенькую деревянную башенку, но и, кажется, фасад Успенского собора Рязанского кремля. Но домик стоит, как будто время над ним не властно!..
К сожалению, время властно, да ещё как! Куда-то ведь подевались все деревянные дома, обступавшие на моей недавней памяти дом Александрова!.. И не только просто так себе дома, но и дома, имевшие, как и наш герой, паспорта памятников истории, культуры либо архитектуры. Скажем, пять лет назад, зимой 2010 года, проходя по улице Свободы, я глазам своим не поверила, обнаружив на месте двух длинных одноэтажных домов недалеко от площади Свободы алюминиевый забор. Ужас в том, что это были больница и дом доктора Скурковича (в «Улице к Гостиному двору» эта фамилия звучит как Скурхович). Один представитель этого рода был известным в Рязани врачом-венерологом. В одном из домов (кажется, в 22-м) располагалась частная лечебница врача Скурковича. А в другом, через проход (в 24-м), он жил. Видимо, врачи начала века прямолинейно понимали клятву Гиппократа: не отрывались от своих пациентов, чуть что – прибегали в больницу…
Да, в начале нового тысячелетия бывшие лечебница и особняк Скурковича выглядели уже «неавантажно», как говаривал Зощенко. Это были два длинных приземистых строения, которые можно было по неопытности принять за бараки. Потому что не было на них мемориальных досок, и лишь узкий круг историков знал, что это за дома. С одной стороны, венерическая лечебница – не самый престижный объект, с другой – почему бы современным жителям города не гордиться, что в дореволюционной полуаграрной Рязани существовало такое лечебное заведение? Напомним аккуратно, что в начале ХХ века, особенно после революции и Первой мировой, так называемый «бытовой сифилис» (распространившийся «невинным» путём, через общие полотенца, посуду и т.п., от лиц, заражённых путём традиционным) являлся бичом целых сёл, и на борьбу с ним советская власть бросала огромные силы. На этом фоне венерическая лечебница – яркий показатель цивилизованности Рязани. В отличие от сноса исторических домов…
Увидев, что дома Скурковича снесены, я не сдержала чувств: написала пост «Прощай, больница Скурковича!». Правда, дальше моего ЖЖ он не пошёл. А и пошёл бы, что толку? Несколько раз в своей журналистской деятельности я обращалась к статье о сохранности в городе памятников старины «Рязанские недостопамятности», дополняла её новыми сведениями и предлагала в разные издания. Приходилось это делать по одним и тем же грустным основаниям: Рязань лишалась всё новых старых домов. Лишалась бесповоротно и вроде бы даже радостно, подтверждая нелестное мнение о современных русских как об «Иванах, не помнящих родства». Последний вариант статьи нашёл пристанище на портале «История, культура и традиции Рязанского края» в 2008 году. По-хорошему, его следовало бы назвать «крайним», а не последним, ибо поводы для её расширения не прекращаются. Но мне, пардон, никаких нервов не хватает – фиксировать каждую утрату исторического центра Рязани. Ведь всякий такой акт подобен ампутации живого органа!.. Но кто-то их продолжает, будто находит удовольствие в причинении боли…
Дом с башенкой внесён в реестр объектов культурного наследия как «памятник архитектуры Дом В.С. Александрова. Адрес: Рязань, улица Свободы, 39. Номер объекта: 6200001088 Описание: Памятник архитектуры. нач. 20 в.». Но меня лично это слабо утешает. Ведь я знаю, что многие «члены» этого или подобных реестров, да хоть та же больница Скурковича, были сметены с лица Рязани, и никакие «бумажки» не остановили современных застройщиков. Старые дома в нашем городе прекращают существовать по одной, как правило, причине: на их мессе, удобном и престижном по современным меркам, возводятся кварталы элитных жилых домов для сегодняшней «чистой публики».
Кстати, по-хорошему удивляет «спокойствие» жителей дома Александрова. Никогда я не видела на его стенах надписей или плакатов типа «Мы боимся поджога!». Такие наклейки украшали многие дома в центре – на улице Горького, к примеру. Потом на этих местах образовались горелые дыры с каёмочками. А обитатели дома с башенкой не пишут плакатов. Знают, что им поджог не грозит? Верят в защитную силу реестра памятников?..
Как бы там ни было, но деревянный особняк среди роскошных высоток выглядит «последним из могикан».
Не знаю уж, понравится ли моя идея жильцам дома с башенкой, но у меня, когда я на днях любовалась им, возникла дерзкая идея. Её «навеяла» сегодняшняя тенденция увеличить число музеев в Рязани. Дом путешественника Загоскина на Вознесенской улице расселили год назад и готовят к организации в его стенах мемориального музея. В ходе реконструкции улицы Почтовой ожидается открытее музейного комплекса. Почему бы схожим образом не поступить с домом чиновника Александрова?
Если расселить жильцов – неужели при нынешнем буме жилищного строительства в Рязани не найдётся для них несколько квартир? – и не трогать экстерьер дома, простоявшего со своей башенкой сто лет, пережившего революцию, коллективизацию, войну и хрущёвские «радикальные меры», в его стенах вполне можно создать Музей губернской Рязани. В аутентичной, заметьте, обстановке. Главными экспонатами этого музея лично я вижу фотографии из архива Центра по учёту и охране объектов культурного наследия Рязанской области. Того самого, с которым я, каюсь, недоразобралась, потому что сменила профессию на журналистику – но наверняка кто-то более стойкий, чем я, сформировал порядок из множества бесценных документов и фотодокументов!..
Мне представляется, что вид малоэтажных рязанских улочек, канувших в Лету вместе со своими жителями, домишками без удобств, их резными наличниками, высокими калитками, фруктовыми садами, керосиновыми лампами, вид этой жизни с её тихими маленькими радостями, пробудит в созерцателях патриотические чувства и любовь к малой родине эффективнее, чем ура-патриотические лозунги.
Впрочем, возможно, это ещё одна моя фантазия, вроде идиллического чаепития семейства чиновника Александрова на башенке…
Елена Сафронова