«Хочу вернуться в Россию. Доказать дебилам, что не все их боятся» — Невзоров

На Александра Невзорова завели дело о «фейках» про российскую армию. Журналист рассказал «Медузе», что он об этом думает.

 

Журналист Александр Невзоров с первого дня войны яростно критикует российское вторжение в Украину. За это — правда, спустя почти месяц — против него возбудили уголовное дело по статье о распространении «фейков» про российскую армию. Спецкор «Медузы» Светлана Рейтер поговорила с Невзоровым о том, как он заранее узнал об этом деле, почему оно нарушило договоренности журналиста с администрацией Кремля — и собирается ли он возвращаться в Россию. Bb.lv приводит выдержки из беседы в сокращении:

— Насколько я поняла, вы сейчас находитесь в Израиле.

— Я нахожусь где-то, скажем так.

— Вы в этом «где-то» оказались до того, как на вас возбудили уголовное дело? Или вам удалось уехать уже после?

— Я уехал безо всякой связи. У меня в Израиле были плановые выступления, лекции, которые я Израилю давно задолжал, потому что билеты на них продавались еще два года назад. Но были всякие ковидные истории, сложности с въездом, поэтому, как только появилась возможность въехать без особых шероховатостей и проблем, мы [с женой Лидией] поехали. И уже за границей я узнал, что на меня завели уголовное дело.

— И какая у вас была реакция?

— Да никакой. Я заранее знал, что так будет. Я всем об этом весело рассказывал.

— Вас заранее предупреждали?

— Меня предупреждали. Мне сказали накануне. Мне даже прислали титульный лист уже открытого уголовного дела. Обо всем об этом я прекрасно знал, всем весело рассказывал.

— А кто вам об этом сказал?

— Ага, сейчас. Я источники не сдаю.

— Хотя бы область — источник, близкий к администрации президента, или к силовикам?

— Вы же понимаете, я на эту тему ни единого слова не скажу. Бесполезно произносить все эти заклинания.

— Вам прислали скан титульного листа из вашего уголовного дела, вы его увидели и подумали…

— Честно говоря, я на эту тему не думал. Я понимаю, что они обречены генерировать беспомощный, злобный, нелепый бред, потому что им надо скрывать преступления, которые они совершают [в Украине]. И что любое слово правды об этом преступлении кажется им самим смертельным — для них, имеющих влияние на сто миллионов человек, имеющих федеральный эфир и безостановочную пропаганду. Им кажется смертельным и страшным рассказ в маленьком ютьюб- или телеграм-канале о том, кто они такие и чем занимаются.

Поймите, благородное и доброе дело никто не совершает в абсолютной темноте — так, чтобы упаси бог, о нем никто не узнал. Понятно, что на них горят шапки и они живут в ужасе. И я все это [возбуждение уголовного дела] воспринимаю, как холодный липкий пот власти, который льется с бедных тупых лбов.

— Ваши давние друзья, [бывший главный редактор «Эха Москвы»] Алексей Венедиктов и [главред «Новой газеты»] Дмитрий Муратов, остались в Москве и пытаются в меру сил противодействовать тому, что происходит.

— Да, конечно.

— Вам не приходило в голову выбрать какой-то подпольный путь и остаться в Москве? У вас же большой опыт, скажем так, журналистской борьбы.

— Можно выбрать подпольный путь, но зачем? Вы знаете, я вчера был приглашен на швейцарское телевидение. И я ощутил, до какой степени это невероятно прекрасное чувство — свобода слова. Когда ты приходишь на официальный центральный канал, и никто тебя не спрашивает ни о твоей позиции, ни о твоих представлениях; когда [ведущие] просто знают, что есть знаковая российская фигура и ее мнение для них чрезвычайно важно. Никто не знал заранее, что я скажу.

Этого ощущения свободы в России нет уже очень давно. В России нет ничего, кроме удавок. В том числе, и на шее телевидения. Конечно, интернет — волшебная штука. Но интернет — это партизаны, Шервудский лес, несопоставимый пока с масштабом телевидения. И я вчера понял, что — зачем мне себя ограничивать? Ради чего?

— Ради того, чтобы вас лучше услышали в России? Или вы считаете, что Шервудский лес не потеряет эффективности от того, что знаковые для него люди — вы, [журналист] Юрий Дудь — уехали из России?

— Нас не стали меньше слышать от того, что нас сейчас в России нет. А если в нашей стране заблокирую интернет, как об этом мечтает Кремль, от ютьюба до телеграма, то, находясь в России, невозможно будет быть услышанным. Меня же вряд ли пригласит «Россия-24», как вы сами понимаете. А здесь [за границей] есть очень влиятельная, многочисленная русская диаспора. Мы знаем, что мир насыщен русскими, русскоговорящими, для которых происходящее предельно важно.

— Вы говорили, что у вас была некая договоренность с администрацией президента: вы работаете не на полную мощность…

— Что я не устраиваю государственный переворот, да.

— А вы могли?

— А в чем проблема-то? У меня достаточно богатый опыт 1990-х годов. Как вы знаете, я хороший ученик.

С администрацией президента мы договорились так: меня никто не трогает, я никому ничем не обязан, я в любую минуту посылаю их на *** [хер], не слушая их советов и не беру от них ни копейки денег. А взамен я обещаю, что не буду устраивать буйств и говорить всего того, что я о них думаю. И пусть они не мешают мне жить и работать.

— И почему вы им это пообещали?

— Потому что они всегда имели возможность мешать [мне жить и работать] — и мешали. [...]

— Вы планируете вернуться в Россию?

— Да, конечно. Я хочу вернуться, потому что очень силен соблазн доказать этим дебилам, что не все их боятся.

Сложный выбор, да? Вернуться и быть заткнутым, но показать, что страха нет. Либо остаться, свободно говорить и работать, но при этом стать политэмигрантом.

Полная версия беседы с Александром Невзоровым — в материале Медузы.