Что мешает росту онлайн-торговли?
Но российское регулирование онлайн-торговли на сегодня работает «не на поддержку наших внутренних игроков, а на поддержку внешних глобальных конкурентов». На этом рынке существует несколько барьеров, которые необходимо устранить в ближайшее время.
По данным ассоциации, оборот трансграничной торговли в январе – мае составил 88–89 млрд руб., в том числе в январе – 27 млрд, в феврале – 26 млрд, в марте – 11,3 млрд, в апреле – 11,7 млрд, в мае – 11,9 млрд (речь идет об импорте товаров в РФ). А. Соколов сообщил, что динамика по снижению в марте была на уровне 55% в трансграничном сегменте, в апреле – 51%, в мае – 65% (май 2022 г. к маю 2021 г.).
«Если посмотрим на статистику евразийского периметра, какой оборот там генерируется, за весь 2021 год взаимный оборот с Казахстаном, Беларусью и другими странами, которые торгуют через наши площадки, составил около 20 млрд руб. В основном это экспорт из России в эти страны. Наши товары пользуются высокой популярностью, и мы прогнозируем, что в этом году этот оборот мы как минимум удвоим. Пока прогноз, который строит наша компания, составляет в совокупности 41,5 млрд руб.», – отмечает А. Соколов.
К проблемным точкам этого рынка он относит целый ряд вопросов. Во-первых, двойное налогообложение. Решение совета ЕЭК об увеличении лимита беспошлинного ввоза товаров до €1 тыс. он называет временной мерой, направленной на замещение того ассортимента товаров, который стал нам недоступен на фоне санкций. Но в то же время внутри евразийского пространства участники рынка платят НДС дважды: сначала российский НДС, потом, например, казахстанский.
«Зарубежные МСП имеют льготный период, у нас МСП опять-таки платит дважды НДС независимо от того, что он малый бизнес и имеет специальный налоговый режим. Порог, который освобождал бы малый бизнес от уплаты НДС на евразийском пространстве, отсутствует. Средний и крупный бизнес вычитает у себя НДС при экспорте, у нас внутри ЕАЭС такого вычета нет», – поясняет А. Соколов.
Во-вторых, с точки зрения трансграничной торговли из третьих стран маркировка товаров не требуется. Внутри ЕАЭС маркировка обязательна, более того – нет взаимного признания маркировки сделок B2B.
В-третьих, основы закона о защите прав потребителей в каждой стране ЕАЭС различаются. «Это совершенно различные требования, различная терминология и различные подходы с точки зрения возврата денег, сроков и параметров возвратно-обменных операций товаров. Также это различные объемы обязательной информации, которую мы обязаны предоставлять на сайте интернет-магазина. Это и сам по себе бумажный вид предоставления сведений о том, как мне обменять товар», – говорит президент ассоциации.
В-четвертых, на трансграничных площадках не требуются наличные, можно заказать товар в любой точке земного шара. А площадкам на территории ЕАЭС вменяют требования по приему наличных денег. «Мне кажется, наши технологии давно шагнули вперед, чтобы можно было подумать о работе за безнал», – отмечает он.
И наконец, в трансграничном сегменте третьих стран действуют или как минимум проектируются бондовые зоны (территории с особым статусом, где таможенные пошлины и налоги платятся не при поступлении товаров на хранение, а уже при их приобретении конечным покупателем-физлицом. – Прим. авт.). В странах евразийского пространства их нет.
Какие меры поддержки необходимы при таких обстоятельствах трансграничной торговли? А. Соколов перечисляет их, надеясь, что коллеги из разных стран ЕАЭС и структур все же смогут устранить проблемы в развитии рынка совместными усилиями.
Так, например, в Ассоциации компаний интернет-торговли считают, что в первую очередь необходимо решить вопрос с налогообложением. И, в частности, обязательно выделить пороги для малого бизнеса – как минимум €100 тыс., чтобы малый бизнес не являлся субъектом налогообложения во всех странах. Иначе он станет просто неконкурентоспособен и товары не будут покупать.
Далее необходимы единые отраслевые стандарты, которых сейчас не существует на евразийском пространстве. Кроме того, важно решить все вопросы, касающиеся электронного документооборота: взаимное признание электронных цифровых подписей, доверенная третья сторона, которая могла бы валидировать свою цифровую подпись в любой из пяти стран, электронные транспортные накладные, электронные акты приема и передачи и т. д.
«В идеале вообще стоит отказаться от этих элементов и перейти к реестровым записям. Вся необходимая информация всех участников рыночных отношений уже есть, она хранится в личных кабинетах площадок, и вряд ли стоит ее дублировать. Достаточно реестровой записи, по которой можно будет ориентироваться», – рассуждает А. Соколов.
Также, по его мнению, для роста и развития рынка электронной торговли необходимо взаимное признание маркировки и возможность работы за безналичную оплату.
А. Соколов подчеркнул, что все эти барьеры необходимо устранять бесшовно для клиента. Тот не должен «платить в две кассы».
По его мнению, при решении всех этих задач рынок вырастет втрое. А в пятилетней перспективе достигнет показателя доли электронной торговли во всем ритейле, который сегодня есть в Великобритании (30%), Китае (48%) и других развитых странах.
Отвечая на все эти барьеры и механизмы решения, статс-секретарь – заместитель министра финансов РФ Алексей Сазанов соглашается с необходимостью устранения двойного налогообложения, ссылаясь на противоречие основам налогового законодательства.
«Его надо устранять. Если мы не договоримся об этом на площадке ЕЭК, в этом случае мы тогда будем корректировать свои внутренние законодательства. Инструменты для того, чтобы в любом случае остановить ситуацию с двойным налогообложением с 1 января 2023 года, у нас есть», – сообщил он.
При этом с коллегами из Беларуси и Казахстана пока нет общего понимания касательно порога по освобождению малого бизнеса от уплаты НДС. «Надеюсь, что к концу года мы выйдем на согласованные параметры изменений в соглашения по косвенным налогам, чтобы уже со следующего года они вступили в силу. Но пока в связи с установлением порогов для упрощенцев переговорный процесс затягивается», – резюмирует чиновник.
По данным ассоциации, оборот трансграничной торговли в январе – мае составил 88–89 млрд руб., в том числе в январе – 27 млрд, в феврале – 26 млрд, в марте – 11,3 млрд, в апреле – 11,7 млрд, в мае – 11,9 млрд (речь идет об импорте товаров в РФ). А. Соколов сообщил, что динамика по снижению в марте была на уровне 55% в трансграничном сегменте, в апреле – 51%, в мае – 65% (май 2022 г. к маю 2021 г.).
«Если посмотрим на статистику евразийского периметра, какой оборот там генерируется, за весь 2021 год взаимный оборот с Казахстаном, Беларусью и другими странами, которые торгуют через наши площадки, составил около 20 млрд руб. В основном это экспорт из России в эти страны. Наши товары пользуются высокой популярностью, и мы прогнозируем, что в этом году этот оборот мы как минимум удвоим. Пока прогноз, который строит наша компания, составляет в совокупности 41,5 млрд руб.», – отмечает А. Соколов.
К проблемным точкам этого рынка он относит целый ряд вопросов. Во-первых, двойное налогообложение. Решение совета ЕЭК об увеличении лимита беспошлинного ввоза товаров до €1 тыс. он называет временной мерой, направленной на замещение того ассортимента товаров, который стал нам недоступен на фоне санкций. Но в то же время внутри евразийского пространства участники рынка платят НДС дважды: сначала российский НДС, потом, например, казахстанский.
«Зарубежные МСП имеют льготный период, у нас МСП опять-таки платит дважды НДС независимо от того, что он малый бизнес и имеет специальный налоговый режим. Порог, который освобождал бы малый бизнес от уплаты НДС на евразийском пространстве, отсутствует. Средний и крупный бизнес вычитает у себя НДС при экспорте, у нас внутри ЕАЭС такого вычета нет», – поясняет А. Соколов.
Во-вторых, с точки зрения трансграничной торговли из третьих стран маркировка товаров не требуется. Внутри ЕАЭС маркировка обязательна, более того – нет взаимного признания маркировки сделок B2B.
В-третьих, основы закона о защите прав потребителей в каждой стране ЕАЭС различаются. «Это совершенно различные требования, различная терминология и различные подходы с точки зрения возврата денег, сроков и параметров возвратно-обменных операций товаров. Также это различные объемы обязательной информации, которую мы обязаны предоставлять на сайте интернет-магазина. Это и сам по себе бумажный вид предоставления сведений о том, как мне обменять товар», – говорит президент ассоциации.
В-четвертых, на трансграничных площадках не требуются наличные, можно заказать товар в любой точке земного шара. А площадкам на территории ЕАЭС вменяют требования по приему наличных денег. «Мне кажется, наши технологии давно шагнули вперед, чтобы можно было подумать о работе за безнал», – отмечает он.
И наконец, в трансграничном сегменте третьих стран действуют или как минимум проектируются бондовые зоны (территории с особым статусом, где таможенные пошлины и налоги платятся не при поступлении товаров на хранение, а уже при их приобретении конечным покупателем-физлицом. – Прим. авт.). В странах евразийского пространства их нет.
Какие меры поддержки необходимы при таких обстоятельствах трансграничной торговли? А. Соколов перечисляет их, надеясь, что коллеги из разных стран ЕАЭС и структур все же смогут устранить проблемы в развитии рынка совместными усилиями.
Так, например, в Ассоциации компаний интернет-торговли считают, что в первую очередь необходимо решить вопрос с налогообложением. И, в частности, обязательно выделить пороги для малого бизнеса – как минимум €100 тыс., чтобы малый бизнес не являлся субъектом налогообложения во всех странах. Иначе он станет просто неконкурентоспособен и товары не будут покупать.
Далее необходимы единые отраслевые стандарты, которых сейчас не существует на евразийском пространстве. Кроме того, важно решить все вопросы, касающиеся электронного документооборота: взаимное признание электронных цифровых подписей, доверенная третья сторона, которая могла бы валидировать свою цифровую подпись в любой из пяти стран, электронные транспортные накладные, электронные акты приема и передачи и т. д.
«В идеале вообще стоит отказаться от этих элементов и перейти к реестровым записям. Вся необходимая информация всех участников рыночных отношений уже есть, она хранится в личных кабинетах площадок, и вряд ли стоит ее дублировать. Достаточно реестровой записи, по которой можно будет ориентироваться», – рассуждает А. Соколов.
Также, по его мнению, для роста и развития рынка электронной торговли необходимо взаимное признание маркировки и возможность работы за безналичную оплату.
А. Соколов подчеркнул, что все эти барьеры необходимо устранять бесшовно для клиента. Тот не должен «платить в две кассы».
По его мнению, при решении всех этих задач рынок вырастет втрое. А в пятилетней перспективе достигнет показателя доли электронной торговли во всем ритейле, который сегодня есть в Великобритании (30%), Китае (48%) и других развитых странах.
Отвечая на все эти барьеры и механизмы решения, статс-секретарь – заместитель министра финансов РФ Алексей Сазанов соглашается с необходимостью устранения двойного налогообложения, ссылаясь на противоречие основам налогового законодательства.
«Его надо устранять. Если мы не договоримся об этом на площадке ЕЭК, в этом случае мы тогда будем корректировать свои внутренние законодательства. Инструменты для того, чтобы в любом случае остановить ситуацию с двойным налогообложением с 1 января 2023 года, у нас есть», – сообщил он.
При этом с коллегами из Беларуси и Казахстана пока нет общего понимания касательно порога по освобождению малого бизнеса от уплаты НДС. «Надеюсь, что к концу года мы выйдем на согласованные параметры изменений в соглашения по косвенным налогам, чтобы уже со следующего года они вступили в силу. Но пока в связи с установлением порогов для упрощенцев переговорный процесс затягивается», – резюмирует чиновник.