В 2015 году культурная политика дала немало поводов для огорчения

Две тысячи пятнадцатый был годом нарастающей реакции и давления идеологии на культуру. Это не значит, что не было хорошего. Было, было! В Театре наций появился спектакль живой легенды – Боба Уилсона. Еще одна суперзвезда мировой режиссуры – Хайнер Гёббельс поставил спектакль в электротеатре «Станиславский». Само открытие электротеатра – суперсобытие. Но, увы, история с запретом «Тангейзера» все равно громче, и год запомнится прежде всего этим. Полбеды, если бы атака велась только на институции, финансово зависимые от государства. Цена независимости тоже возросла, наглядный пример тому – история Театра.doc, самоиронично обозначившего свой новый статус как «театр, который переезжает». Год назад его выгнали из подвала в Трехпрудном переулке, а весной – из отремонтированного силами волонтеров здания на площади Разгуляй. Присутствие полиции на премьерах маленького театра уже никого не удивляет. Хотя насколько Театр.doc маленький – еще вопрос. Это ведь не помещение, а сообщество. А самоорганизованные сообщества – то, чего сегодняшние власти боятся больше всего. Но чем сильнее государство давит на культуру, тем быстрее она эмансипируется. Неудивительно, что еще одно самоорганизованное профессиональное сообщество – Ассоциация театральных критиков – назвало «человеком года» директора Театра.doc Елену Гремину. Политика культурных властей в общем виде сводится к стремлению заменить живую культуру мертвыми муляжами, как было сделано с Музеем кино, после фактической смерти (увольнения основателя и большей части команды) вот уже больше года спокойно продолжающим незаметное существование в качестве зомби-институции. Но живое искусство может обходиться и без институций. И дышать, где хочет. Лучший театральный проект года – променад-спектакль Remote Moscow немецкой группы Rimini Protokoll – не нуждается даже в помещении, его площадка – улицы Москвы, его актеры – сами зрители, становящиеся сообществом на два часа прогулки по городу.