Из исторических хроник и различных средневековых источников следует, что формированием рыцарских турниров мы во многом обязаны Франции. Предпосылки классических рыцарских турниров можно встретить уже в IX веке. В частности, упоминания о турнирах IX века были в трудах хрониста Нидгарда, где рассказывается о состязании франкских воинов Людовика Немецкого и Карла Лысого. Из описания хрониста можно понять, что показательное состязание проходило в специально отобранном открытом месте, где в назначенное время сошлись в тренировочном бою конные армии двух братьев [1].

Само слово турнир «tornei» – французского происхождения. Изначально турниры можно было встретить лишь во Франции и Германии и лишь с XIII века можно найти упоминание о турнирах в Англии и Италии. Так, Матвей Парижский в труде об истории Англии называет турниры – галльскими боями, что еще раз указывает на прародину состязаний [1].

Одной из разновидностей рыцарского турнира, которая существовала в XV–XVI веках, был падарм (pas d'armes). Концепция падарма являлась крайней степенью развития моды на индивидуальные рыцарские поединки, которая начала расцветать в конце XIII века. Возможно, впрочем, что у него были более древние корни: намеки на это уже в истории Анны Комнины (византийской принцессы, сестры византийского императора Алексея) о французском рыцаре, который прибыл в Константинополь в 1096 году и рассказывал ее отцу следующее:


Одним из наиболее известных падармов был «Фонтан слез», организованный странствующим рыцарем из Бургундии Жаком де Лаленом.

Немного об истории падармов

Сразу же после завершения поединка между странствующим рыцарем Жаком де Лаленом и английским эсквайром Томасом Ке (об этом подробно читайте в материале «Странствующий рыцарь Жак де Лален и его подвиги») Жак попросил герцога Бургундии Филиппа Доброго заслушать прокламацию герольда, в которой содержались условия новой эмпризы, которая примет форму pas d'armes, «защиты прохода» – формы турнира, в которой исполнитель эмпризы принимает на себя роль защитника определенного места или территории и обязуется сразиться с каждым, кто бросит ему вызов [3].

Как отмечает историк Морис Кин, в падармах отчетливо ощущаются отголоски судебного поединка, во время которого человек перед судьями и с оружием в руках защищает свои права и свою честь или же права и честь своей дамы. Обе эти ситуации – удержание «прохода» и поединок во имя защиты чести – охотно использовались в литературных и театральных разработках [2].

Вадим Сеничев в книге «Последний странствующий рыцарь» пишет, что падарм обязан своим происхождением уходящей корнями в XI век традиции рыцаря защищать то или иное узкое место: тропу, ворота, мост или их аналог от всех проходящих по нему рыцарей. Принимающий на себя роль защитника организатор турнира таким образом становился главной фигурой турнира, и его успех, в отличие от традиционного джостра, где все участники имеют равные условия и возможность победить или проиграть, в случае падарма полностью зависит от выполнения защитником задуманного, будь то количество поединков, сломанных копий или дней, которые он пробудет на ристалище [3].

Падарм Лалена не был уникальным, просто о нем сохранилась наиболее подробная запись. Однако есть множество других примеров падармов – Arbre de Charlmagne («Древо Карла Великого»), прошедший в 1443 году, Rocher Perilleux («Опасный утес»), прошедший в 1445 году, La bergere («Пастушка»), прошедший в 1449 году [2].

Для pas d'armes XV столетия создавалась вымышленная романтическая ситуация. Основа всего здесь – романтический декор [4]. Например, для pas d'armes «Пастушка», устроенного в 1449 году в Гарасконе, Рене Анжуйский выбрал пасторальное оформление. Галерея для зрителей напоминала тростниковую хижину, а в одном из углов ристалища сидела «пастушка» (фаворитка Рене, Жанна де Лаваль), и двое «рыцарей-пастушков» бросали из-за нее перчатку: один – с черным щитом меланхолии тем, кто был удачлив в любви, а второй – с белым щитом liesse (счастья) тем влюбленным, кто потерпел неудачу [2].

Падарм «Древо Карла Великого», устроенный блестящим бургундским вельможей, рыцарем Золотого Руна и выдающимся турнирным бойцом того времени Пьером де Боффремоном, сеньором де Шарни (ок. 1400–1472 гг.) летом 1443 года неподалеку от Дижона, наделал в свое время много шума. Он был достаточно подробно описан в многочисленных хрониках, в т. ч. в «Хрониках» Ангеррана де Монстреле и «Мемуарах» Оливье де Ла Марша, который сам присутствовал на этом турнире. Вот как описываются его декорации:


Как отмечает В. Сеничев, на проведение падарма «Фонтан слез» Жака де Лалена вдохновил падарм при Сан-Инглеверте, который привлек к себе огромное внимание и принес его участникам огромную славу. Его описание дошло до нас, благодаря биографии Жана ле Менгра, также известного как «Бусико», маршала Франции, героя битвы при Никополе и одного из идеалов рыцарства второй половины XIV века [3].


Бусико, с молодых лет участвовавший в военных походах и турнирах, известный своим меценатством в пользу вдов и сирот, основал орден Белой Дамы Зеленого Щита (Ordre de la Dame Blanche en l’Escu Vert), призванный защищать вдов и сирот, ставших таковыми после памятного поражения при Никополе. Одним из знаменательных подвигов ле Менгра стала эмприза, предпринятая им с двумя товарищами и проведенная в начале 1390 года с дозволения и под покровительством короля Франции и герцога Бурбонского [3].

Суть эмпризы была такова: ле Менгр и два его компаньона, Рено де Ройе и господин де Семпи, намеревались удерживать поле возле местечка Сен-Инглеверт, между Кале и Булонью, на протяжении тридцати дней с 20 марта по 20 апреля, если только их не отвлечет от этого исполнение вассального долга. Все трое будут готовы сразиться в пяти курсах джостра на турнирных либо боевых копьях в любой день недели за исключением пятницы [3].

Проведя пятнадцать курсов джостра в первый день турнира, ле Менгр удостоился большой похвалы. Его товарищи также хорошо проявили себя в первый день. За все тридцать дней, что длилась эмприза, Бусико сразился с Джоном Холландом, Генрихом, лордом Дерби (впоследствии королем Генрихом IV), причем он прошел с Бусико не пять, а десять курсов джостра, так как его отец направил с ним письмо, в котором говорилось, что сыну стоит поучиться у французского чемпиона рыцарскому искусству.

Некоторые рыцари-претенденты были ранены, защитники же остались невредимыми, хотя хроника Сен-Дени утверждает, что был ранен и сам Бусико, но его биограф противоречит этому, возможно, чтобы показать своего героя в лучшем свете [3].

Организация падарма «Фонтан слез»

Как уже было указано выше, условия эмпризы, известной как La Fontaine des pleurs («Источник слез» или «Фонтан слез») были озвучены Жаком де Лаленом сразу после завершения поединка с Томасом Ке (Кью). После этого Жак занялся подготовкой к организации турнира.


В первый день ноября 1449 года Жак поставил свой шатер на острове посреди реки Соны и украсил его вершину изображением Девы Марии. С левой стороны от шатра он поставил статую дамы в платье, украшенном белыми слезами, вокруг пояса которой был обернут отрез красивой ткани. Ее волосы спадали до пят, а голову украшал простой платок, которым она смахивала голубые слезы, катившиеся из ее глаз. Слезы стекали в фонтан, три трубы которого направляли воду на три щита, висевших на шее единорога [3].

Три щита обозначали три вида поединка, которые были оговорены правилам эмпризы – первый был белый, для поединка на торорах, второй – фиолетовый, для поединка на мечах, и третий, расположенный внизу таким образом, что образовался треугольник, черный, для поединка на копьях. Все щиты были полностью усеяны голубыми слезами.

Каждый рыцарь, если он коснется одного из щитов или же велит сделать это своему оруженосцу, свяжет себя обетом вступить с защитником источника в поединок, условия которого тщательнейшим образом сформулированы в chapitres [статьях], являющихся одновременно и письменным вызовом, и описанием проведения схватки. Коснуться щитов мог только тот рыцарь, который находился в седле, из-за чего рыцари всегда должны были находить для себя лошадей [4].

Турнир «Фонтан слез» торжественно открылся 1 ноября 1449 года. Менее чем через два года Доброму рыцарю без страха и сомнения должно было исполниться 30 лет, и он был намерен отметить юбилей победой над 30 противниками. Турнир длился с 1 ноября 1449 года по 30 сентября 1450 года.

В Le Livre сообщается, что никто не решился бросить де Лалену вызов ни в ноябре, ни в декабре, ни в январе, вероятно, по причине не подходящей для дальних путешествий зимней погоды. Первый претендент коснулся щита лишь в феврале [3].

Падарм как вершина турнирного мастерства Жака де Лалена

1 февраля бургундский рыцарь по имени Пьер де Шандио, племянник графа де Шарни, принял вызов Жака де Лалена. Герольд претендента по его поручению коснулся белого щита. Сам поединок состоялся неделю спустя.

В назначенный день Шандио прибыл во всем блеске великолепия, как и надлежало представителю одного из знатнейших бургундских родов в сопровождении свиты из 600 человек. В хрониках отмечается, что ни один из бойцов не получил большого преимущества над другим – оба они наносили сильные и ловкие удары, пытаясь показать себя. После того как каждый рыцарь нанес по 21 удару, судьи остановили поединок.

В марте вызов Жака был принят Жаном де Бонифасом, сицилийским рыцарем, который уже сражался с де Лаленом в Генте в 1445 году. В прошлый раз Жан де Бонифас проиграл и горел желанием вновь сразиться и завоевать победу. Он коснулся черного и белого щитов, тем самым вызывая Жака на конный копейный поединок с последующим пешим боем на топорах, то есть практически повторялся сценарий их первого поединка [6].

Однако, если во время прошлого копейного поединка небольшое преимущество было за Жаном, то в этот раз преимущество было за Жаком де Лаленом – он сломал больше копий и нанес несколько ударов в голову противника. Перед восьмым курсом джостра Бонифас заметил, что один из элементов его доспеха был утрачен, и у него нет замены, посему судьи решили, что нет нужды продолжать джостр, если в нем будет угроза жизни [3].

Через несколько дней между Жаком и Жаном состоялся бой на топорах. Нанеся 10–12 ударов Жак де Лален сумел сблизиться с Бонифасом и, захватив его оружие правой рукой, нанести три сильных удара штыком своей секиры в забрало шлема сицилийского рыцаря. После чего Лален схватил наполовину оглушенного противника и рывком повалил его на землю. Так как по заранее оговоренным правилам рыцарь, упавший на землю, считался побежденным, то судьи остановили бой.

По правилам, озвученным в условиях эмпризы, поверженный на землю рыцарь должен был надеть золотой браслет с замком и носить его в течение года, пока не встретит даму, имеющую ключ от этого замка. Бонифас принял браслет и надел его с честью [3].

В июне бургундский оруженосец по имени Жерар де Рошбарон (выступавший на турнире под именем Жeрара де Руссильона) принял вызов Жака, прикоснувшись к белому щиту. Согласно хронике, Жерар был облачен в доспехи по-современному – вместо полного шлема он носил стальной шлем-котелок (chapeau de fer) с кольчужным капюшоном под ним.

После того как противники обменялись 15 или 16 ударами, Жак внезапно подошел вплотную к оруженосцу и взялся за его секиру правой рукой. Левой же рукой Жак ударил его по небронированному лицу кончиком своей секиры. Истекая кровью и явно испытывая страдания, Жерар вырвал секиру из левой руки Жака. Увидев серьезность его травмы, судья остановил поединок [7].

7 октября сразу семь бойцов, Клод де Петуа, Аме де Рабутен, Жан де Виленов, Гаспар де Дуртен, Жак д’Аваншье, Гийом д’Аманж и Жан де Петуа, ответили на вызов Лалена, причем Аваншье коснулся всех трех щитов.


Наиболее ожесточенным вышел последний поединок с бургундским оруженосцем Жаном де Петуа. Противники сражались на топорах. Жак де Лален, как и несколько раз до этого, не надел на правую ногу никакой защиты. Поединок было решено провести на 63 удара [3].

Ближе к концу поединка рыцарь-защитник нанес укол нижним острием своего топора в лицо Питуа, ранив его. После этого они схватились за древки друг друга, и претендент трижды попытался ударить защитника кулаком в лицо. Когда все удары были нанесены, поединщики предстали перед судьей, и де Лален обратился к Питуа с такими словами:


На что Жан де Петуа ответил:


Завершение падарма собрало большое количество зрителей, как благородных, так и горожан, желавших увидеть, как рыцарь-защитник покинет ристалище в последний раз. Жак де Лален исполнил свою эмпризу в полном соответствии с заявленными положениями, вел себя благородно и рыцарственно, не уклонялся от боя, что было признано судьями.

На последовавшем за этим пиру Жак де Лален вручил обещанные награды наиболее отличившимся рыцарям: Жерар де Руссильон (Жерар де Рошбарон) получил золотой рыцарский топор, Жак д’Аваншье принял в награду золотой меч, а Жан де Бонифас – золотое копье.

Не остался без подарка и сам герой турнира Жак де Лален – герцог Бургундии Филипп Добрый огласил решение принять его в ряды ордена Золотого руна, где уже состоял дядя Жака – Симон де Лален.

Использованная литература:
[1]. Головачев И. В. История развития рыцарского турнира. «Мировая наука» № 7 (40), 2020.
[2]. Морис Кин. Рыцарство. – M.: Научный мир, 2000.
[3]. Сеничев В. Е. Последний странствующий рыцарь. – М.: Вече, 2023.
[4]. Хёйзинга Йохан. Осень Средневековья / Сост., предисл. и пер. с нидерл. Д. В. Сильвестрова; Коммент., указатели Д. Э. Харитоновича. – СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2011.
[5]. Куркин А. Бургундские войны в биографиях. Оливье де Ла Марш. Воин, политик и писатель.
[6]. Жарков С. В. Рыцари: первая полная энциклопедия. – М.: Эксмо; Яуза, 2016.
[7]. S. Matthew Galas. The Deeds of Jacques de Lalaing: Feats of Arms of a 15th Century Knight.